все прочие чувства и даже немного притушило ставшую уже привычной боль.
Ну, ё-моё! На смену одной хрени пришла другая! И это перед действительно, как мне кажется, важным разговором. И выбор-то какой богатый! Либо дрожать и бояться, либо тихо кипеть, сдерживаясь, чтобы не нахамить или, не дай Бог, не полезть в драку. Ага, в драку. Со Стихийником ранга Богатырь, шестого из семи возможных.
Последняя мысль, как ни странно, развеселила, и я, не сдержавшись, весело фыркнул. А спустя секунду понял, что практически успокоился. На смену страху и бешенству пришла весёлая злость. Тоже не самое полезное качество для важного разговора, но уж лучше так.
Беседка, в которой меня ждали, располагалась в саду, рядом с маленьким рукотворным прудиком, и со стороны походила на какой-то сказочный теремок.
Иван Васильевич сидел внутри, на лавочке, вальяжно откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу. Он задумчиво глядел куда-то вдаль и на моё появление вроде как не обратил внимания. Но стоило мне сесть напротив, как глава Средней ветви рода резко перевёл взгляд и удивлённо вскинул брови. А я вдруг понял, что совершил совсем несвойственный Маркусу поступок, а именно – уселся без приглашения перед старшим членом рода. Настоящий владелец тела, скорее всего, остался бы стоять у входа в беседку, ожидая, когда его заметят и милостиво разрешат присесть. А то и оставят стоять. М-да…
– Живот болит, – буркнул я и постарался сделать вид, что смутился. Получилось, кажется, не очень, так как брови Ивана Васильевича поползли ещё выше.
– Сильно? – всё ещё удивлённо меня разглядывая, спросил он.
– Постоянно, – поморщился я. И, явно неожиданно для собеседника, добавил: – Кстати, хотел на эту тему с вами поговорить…
Как там в поговорке: удивить – значит победить? Ну, насчёт победить не знаю, а вот удивил я его стопроцентно. И, похоже, сломал шаблон. А следовательно, и разговор боярину придется строить по-другому.
– Я слушаю, – задумчиво протянул он.
– Добромила сказала, что мне нужна помощь целителя более высокого ранга. И посоветовала обратиться в княжескую клинику.
– И-и? – вопросительно протянул боярин.
– Так не самому же мне к княгине за разрешением идти? – пожал я плечами, и постарался придать лицу наивное выражение.
– Ага, – кивнул Иван Васильевич и зачем-то разгладил усы. – Мне, значит, идти предлагаешь.
– Вам. Или Михаилу Васильевичу. А, может быть, ещё кто-то есть, кого княгиня примет.
– Угу, – снова кивнул боярин и посмотрел на меня так, словно видел впервые. При этом в его взгляде появилась та безуминка, которая последние полтора года пугала и более крепких духом людей, чем Маркус Дёмин. – Чего ещё прикажешь у княгини попросить?
– Я не приказываю, а прошу, – со злостью промямлил я. Да, именно со злостью и промямлил! Сам удивляюсь, как так получилось. Наверное, из-за того, что в моём сознании вновь началась невидимая со стороны борьба страха с яростью.
