артистам, сыгравшим спектакль по пьесе Горького «Враги». Лиза в роли Татьяны хоть и была немного неуклюжа, но этого никто не заметил, потому что внимание зрителей сосредоточилось на ее выразительном лице с нежным румянцем и сверкающим взглядом огромных глаз. Она привлекала искренностью чувств, обаянием грудного, чуть томного голоса. Не слишком взыскательный зритель прощал ей или попросту не замечал скованности и неловкости движений, порой неверных интонаций и коварно прорывающегося южнорусского произношения.
Самой заветной мечтой Елизаветы Андреевны было обеспечить блестящее будущее для их Томочки, которой к моменту переезда в Москву исполнилось пять лет. До ареста Николая Григорьевича она любила бывать в школе, где училась Тамара, и где неизменно выслушивала похвалы в адрес своей талантливой дочери.
Лишенная в юности возможности получить профессиональное образование, Елизавета считала своим долгом дать образование Тамаре, и непременно театральное. Уже с первого класса она внушала дочке мысль о единственно верном жизненном пути, сулящем почет, славу и материальные блага, – пути на сцену драматического театра. Николай Григорьевич в редкие свободные вечера, когда они всей семьей подолгу засиживались за чаем, поддерживал жену в ее честолюбивых планах, но обязательно добавлял, что кем бы ни стала их дочь в будущем, главное, чтобы она оставалась добрым и честным человеком. Елизавета Андреевна при этом закатывала глаза, делала глубокий вдох и даже махала на мужа рукой, всем своим видом показывая несогласие с такой установкой, но вслух старалась не перечить мужу – сказывалась закваска рабочей патриархальной семьи, в которой она выросла. В отсутствие же мужа она не раз поучала дочь, что карьеру невозможно делать без хитрости и без того, чтобы не расталкивать локтями коллег. «Думаешь, тебя кто-нибудь пожалеет? Как бы не так! Каждый сам за себя, поняла? Главное – понравиться режиссеру, а уж каким способом, сама догадывайся».
Тамара росла спокойным и послушным ребенком. Учеба давалась легко, в школе ее любили и ставили в пример, а дурное и в том числе то, чему учила мать, не приставало, обходило стороной. Возможно, причина крылась в хорошей наследственности, полученной от отца. Девочка просто не воспринимала многословные и сумбурные наставления матери, но хранила в душе скупые, ясные, непритворные отцовские слова о самом главном, ради чего человек появляется на свет – о служении людям, о том, что отдавать всегда лучше, чем только брать. Лучше и для души, и для ума, и для совести.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в
