собрались ребята.
Сережу часто замечаю рядом с Утой, и это портит мне жизнь. Как-то в вагончике разговорились.
– Красивый мальчик, – сказала Ута о Сереже. – У него будет много девочек. Нехороший он. Я ему сказала: «Я тебя люблю». Он сделал так (она удивленно округлила глаза).
– Он тебе нравится? – спросила Сонька, знающая о моих переживаниях.
– Не, его не можно любить! – спокойно, как-то слишком утвердительно возразила Ута.
– А мне он нравится, – сказала я.
– Нет. Нет – без удивления ответила она.
Мы часто говорим допоздна, нас удивляет ее знание психологии людей, умение высветить характеры.
11.07. Питаемся мы в поселке, ходим туда три раза в день. Сегодня недалеко от столовой местные женщины плевались и называли наших друзей фашистами. На лице у немецких ребят отразилось страдание и чувство вины. Я была возмущена. Потом поняла: для этих женщин война – не такое уж далекое прошлое, как, например, для меня. Живы те, кто воевал, пережил оккупацию, живы те, кто потерял родных в этой войне. В школе и институте работают фронтовики. Среди соседей, родственников есть участники прошедшей войны. Они еще относительно молоды, а раны болят серьезные – вот в чем штука.
Вечером через Приютово должен пройти поезд, на котором работает мама. Я пораньше поужинала и пошла на вокзал. Неожиданно прохладные руки сжали мне уши. Сережка. Поболтали с ним, потом он ушел за пивом. Поезд опоздал на четыре часа, подошел только в 12-ом часу ночи. Он стоял две минуты, я не успела добежать до вагона-ресторана, но мама оставила ящик с фруктами на земле. Я еле дотащила его. Лагерь погружен в темноту: наши уехали на экскурсию в Белебей. Минуты через три послышался звук автобуса, смех, говор. Приехали. Мы с девчонками начали раскладывать фрукты, Сергей ходил под нашими окнами. Попросила его принести воды и пригласила на трапезу. Ну получилось, что собралась большая шарага. Мы разложили на полу одеяла, как бы скатерть. И, голодные, набросились на еду. Шум, смех, шутки, громкий разговор – без этого не обходится ни одно сборище. Появление ВВ было неожиданным: ягоды вишен, айвы, куски хлеба застряли в горле. Хорошо, спиртного не было.
12.07. Утром на линейке ВВ говорила о хорошем, под конец ее лицо омрачилось, и я почувствовала себя неловко. Она рассказала о вчерашнем и добавила: «Так как я считаю организатором Фиру, объявляю ей выговор. Если еще повторится, дело может дойти до исключения из отряда». Настроение было паршивое целый день. Работали на улице недалеко от железной дороги. Ах, эти поезда! Они уносятся вдаль, стуча колесами, и вместе с ними по капле убывает июль, улетают секунды, минуты… И сердце хочет остановиться от боли: зачем так быстро убегает лето. Я так счастлива!
Вечером погрузились в машину и поехали на озеро Кандры-Куль. Четкая линия дороги то ныряет вниз, то убегает вверх, то волнами
