переводит. Не удивлен, все-таки самый сообразительный получился. Целенаправленно к ней не поворачиваюсь. Знаю, что солнечное затмение зрачки настигнет. Но высокий голос вынуждает посмотреть в ее яркое солнце и обжечься.
– То есть как поживу в поместье?
– Обычно. Это и мой дом, если ты забыла, – выдаю максимально ровно, а нутро уже на дыбы встаёт.
– Ты до этого здесь не появлялся. Что изменилось?
Намеренно провоцирует. Знает же прекрасно ответ на свой вопрос. Молчу, сканируя глазами взволнованное лицо напротив. В столовой висит звенящая тишина, и только мы с Барлоу обменивается репликами, будто в пинг-понг играем.
– Тебе действительно хочется услышать ответ здесь? – специально подчёркиваю последнее слово и тут же наблюдаю, как бледные щеки заливаются румянцем. Девчонка резко отворачивается, отодвигает тарелку с едой и встаёт из-за стола.
– Спасибо за завтрак.
– Тиф, – Чарли откладывает приборы, – ты едешь в издательство?
– Эм… Да… – теряется, – ты тоже?
Брат только добродушно ухмыляется и кивает, вставая следом.
– Собирайся, довезу.
– Я сам, – ловлю понимающий взгляд мамы, спрятанный за неловкой улыбкой, а затем получаю порцию гневной блокады от Барлоу, когда встречаемся глазами, – пойдем.
Хватаю упирающуюся девчонку и тащу за собой к выходу из столовой. Борщу с хваткой, отпуская только тогда, когда оказываемся в своем крыле. Тиффани яростно отшатывается, потирая запястье, вызывая во мне немой укол совести.
– Какого хрена ты это делаешь, Киллиан? – голос хлыстом рассекает пространство холла.
– Делаю что?
– Это! Это все делаешь! – разводит руками, продолжая стрелять солнечными молниями. – Ты обещал, что я буду здесь в относительном спокойствии! Что ты не будешь трогать меня!
Резко срываюсь с места и вплотную подхожу к девушке, прерывая тираду. Возвышаюсь над ней, встречая полный сопротивления взгляд на поднятом к верху лице. Медленно складываю руки по обе стороны от нее, упирая в стену, загоняя Барлоу в ловушку. Женское дыхание становится сбивчивее, вижу, как лихорадочно она сглатывает слюну, которая скапливается в горле. Ресницы подрагивают, губы плотно сжаты. Зрительный контакт не разрываем – глаза в глаза молча воюем.
– Я не трогаю тебя, Солнце. А всего лишь собираюсь жить в своем доме, – каждое слово произношу медленно, наблюдая за реакцией. – Я обещал – я делаю. Но находиться здесь буду столько, сколько хочу.
Двигаюсь руками ниже, останавливаясь на уровне женской груди. Машинально опускаю взгляд, натыкаясь на воспаленные горошины сосков, натянувших вязаную ткань. Вспоминаю шикарные сиськи, округлые и налитые, и неосознанно поправляю вставший в штанах член, что не укрывается от внимания Тиффани. Девчонка опускает глаза и снова заливается румянцем, вызывая во мне удовлетворительную ухмылку вперемешку с разливающимся по венам адреналином.
– Я
