я выбираю создавать для себя именно из этого ощущения.
Любое ощущение, любое качество, любое событие есть в каждом моменте внутри каждого из нас. Вопрос лишь в том, чего мы для себя выбираем. Арнаю учат осознавать этот выбор и управлять собственным вниманием. Не реальностью, а именно вниманием, потому что куда направлено внимание, то и становится реальностью. Таков закон Мироздания – реально только то, что наблюдается. Сосредотачиваешь внимание на тревоге – события начнут складываться так, чтобы подтвердить, обосновать твою тревогу. Сосредотачиваешься на спокойствии и уюте – сможешь получить и их. В здесь и сейчас доступно всё.
Я зевнул, лёг, натянул на себя одеяло и почти тут же уснул, зная, что новый день будет наполнен хорошими событиями и наверняка принесёт мне что-то интересное.
Глава 2
Утром меня разбудил Стефан, и мы с ним совместными усилиями втолковали свежие новости Дае и Злате. К перспективе отправиться в монастырь, они отнеслись спокойнее, чем я ожидал. Даже на миловидном личике сестрёнки промелькнула лишь лёгкая тень недовольства, когда ей сказали про роль послушницы. Но громов и молний не последовало, и это меня очень порадовало.
Позавтракав, принялись подбирать одежду и собирать небольшие походные мешки с минимумом личных вещей. Основную их часть решено было оставить в доме вицероя, но на всякий случай упаковать в чересседельные сумки.
Я покрутил в руках простую тёмно-коричневую сутану рядового фидеосианского патера. Сие творение больше напоминало свободное платье до пят с застёжкой на груди, и обладало на редкость неудобными рукавами, чересчур уж длинными и широкими. В таких только ножи прятать или кистени. Накинув сутану, застегнул скрытые пуговицы и затянул на талии специальный пояс. Хоть до этого додумались. Иначе такой балахон вообще невозможно было бы носить, на ветру раздувало бы не хуже паруса. Хорошо ещё патерам никто не лез под саму сутану – поддевай что хочешь. А то у некоторых чинов и это регламентировалось.
Поправив складки, я взял со стола довольно увесистый бронзовый медальон, подбросил на ладони. Толстая круглая бляха вершка6 полтора диаметром. С задней стороны виднеются грубо прочерченные в металле мелкие буковки, складывающиеся в какую-то молитву, а спереди, уже гораздо пристойнее отчеканен символ фидеосианской веры – круг, в который был вписан так называемый напрестольный крест, верхняя и боковые перекладины которого рисовались небольшими кругами, а вниз уходила ножка или опорный столб. Подбросив на ладони этот отличительный знак, я повесил медальон на шею, заправил шнурок под стоячий воротничок сутаны и шагнул к небольшому зеркалу. Оно давало мутноватое изображение, но всё же разглядеть себя было возможно во всех деталях.
Из зеркала на меня смотрел высокий и совсем молодой патер, на вид которому с трудом можно было дать лет семнадцать-восемнадцать. Ну, не виноват я в том, что местные предпочитают стареть чуть ли ни сразу с пелёнок, а не взрослеть. Так что я тут выглядел лет на шесть-семь моложе своих двадцати
Вершок – старорусская мера длины, активно использовавшаяся в мелких измерениях вплоть до перехода на метрическую систему. В отличие от других мер длины, вершок со временем не менялся. Его приравнивали к верху перста, то есть к основной фаланге указательного пальца. В метрическом выражении он равен 4,445 см. В настоящей книге автор округляет вершок до 4,5 см.
