ответила Эсме, отпустив его руку и поправляя шаль. – Но здесь я тебя оставлю. – Она извлекла из корзинки букет цветов с длинными стеблями и сунула ему в руку. Прежде чем он успел воспротивиться этому и сказать, что шипы до крови расцарапают ему руку, она заковыляла по дороге, насвистывая песенку, похожую на ту, которую пела мисс Тейт, покинув его, и которая долго звучала у него в ушах.
Рейф скрипнул зубами. Слишком часто он думает об этой маленькой мегере.
Но это оказалось только началом.
– Что вы здесь делаете?
Он обернулся и обнаружил, что, по всей видимости, не избежал интриг Эсме.
Ибо сваха оставила его у калитки мисс Тейт.
Ребекка в упор смотрела на него.
Ее каштановые, с огненным отливом волосы были зачесаны назад, открывая скульптурные черты лица: глубокую ямку на подбородке, твердо очерченную линию скул, идеальную форму губ. В темном сюртуке и бриджах он походил скорее на пирата, чем на джентльмена.
Походил на мужчину, в котором тлел неукротимый огонь.
Она сказала себе, что он нисколько не волнует ее. Ни в малейшей степени. И пусть стоит и оторопело смотрит на нее – она останется невозмутимой.
Ну почему этот мистер Данверс не откажется от своей затеи и не отправится домой? Почему не оставит ее в покое?
Она быстрым шагом двинулась по дорожке с твердым намерением пожелать непрошеному гостю как можно скорее упаковать вещи и вернуться в Лондон, как вдруг в смятении остановилась у калитки.
Черт возьми, что у него в руке?
Цветы? Для нее?
Ее гнев поутих, когда она поняла, что это розы. Алые розы. Ее любимые.
Судя по всему, похищенные из оранжереи леди Финч. Теперь она могла к списку его прегрешений присовокупить еще и воровство.
Он посмотрел на цветы и попытался спрятать их за спину.
– Я не планировал… Я не имел в виду… Я вовсе не намеревался…
Ребекка хотела пронзить его саркастической репликой, но что-то удерживало ее.
Неужели она забыла собственную клятву найти себе приятного, разумного, практичного приходского священника?
Да, священник был именно тот мужчина, которого она хотела.
Потому что в этот момент мистер Данверс вынуждал ее просить о вещах, которые не имеют никакого отношения к благоразумию.
– Вы, кажется, сказали, что приехали сюда вовсе не для того, чтобы вас сосватали? – промолвила она, скрестив руки на груди.
– Не для того.
Ему не следовало произносить это с таким жаром; похоже, она требовала, чтобы он занял боевую позицию.
– В таком случае для кого эти цветы? – не удержалась девушка, видя, как он в смущении переминается с ноги на ногу.
– Ни для кого. Мне их подарили… – Он бросил взгляд на пустынную дорогу. – Один друг. – Он посмотрел на цветы с таким видом, словно не знал, что с ними делать. – Хотите их взять? – Он протянул ей розы и сделал это так неловко, словно никогда не дарил
