жертве отыскать в себе мужество и рассказать все самое страшное в подробностях? Кто возьмёт за руку и вытрет слёзы, не уронив при этом свой авторитет и достоинство?
– Да, – отозвалась Бритт-Мари. – Этим лучше заняться мне.
Когда они оказались на месте, возле многоквартирного дома по улице Лонггатан уже стояла карета скорой помощи. У ворот собралась толпа зевак. Они с жадным любопытством уставились на Бритт-Мари и её коллег.
– Полиция. С дороги, – бросил Фагерберг, и люди послушно расступились в стороны, словно кучка овец.
Прибывшие вошли в дом и поднялись по лестнице.
Возле распахнутой двери квартиры на третьем этаже стояла пожилая женщина, держа на руках маленького мальчика. Тот по виду был ровесником Эрика. Женщина, ростом примерно такая же, как в ширину, своим видом напомнила Бритт-Мари шкаф. Шкаф, одетый в фартук. С папильотками в волосах. Лицо мальчика покраснело от натуги, он истошно вопил, тыча пальчиком в открытую дверь. Маленькие ладошки были перепачканы чем-то красным и липким. Кровью?
– Мааамааа!
Рядом, опершись о дверной косяк, стоял фельдшер из скорой. На лице его читалась смесь отчаяния с сумятицей, как будто он в данный момент пытался найти решение сложной математической задачи.
В паре метров от них у стены стоял полицейский в форме. В руках он держал голубую папку с бланками для рапортов и совершенно отрешённым взглядом глядел мимо пришедших.
Бритт-Мари узнала постового и поздоровалась, но тот не ответил. Фагерберг подошёл к нему и слегка потряс за плечи.
– Что здесь произошло?
Тот снова ничего не сказал.
– Ты что, язык проглотил, приятель?
Встряска Фагерберга заставила постового закачаться взад-вперед, так что белый каучуковый жезл застучал об стену.
Из глубины квартиры послышался сдавленный стон.
– Нам нужно везти её в больницу, но мы не можем, – попытался объясниться фельдшер.
– Не можете? – переспросил Фагерберг. – Что вы имеете в виду?
– Она…
Голос его сорвался, и фельдшер поскорее прикрыл рукой рот, словно ему внезапно сделалось дурно.
Фагерберг, изрядно уставший от излишне робких полицейских и медработников, издал глубокий вздох. Он натянул бахилы и скользнул в открытую дверь. Бритт-Мари с Рюбэком проделали то же самое.
В тесной прихожей на крючке висело пончо и женская сумочка с бахромой. На полу стояли несколько пар поношенной детской обуви и пара красных сабо взрослого размера. На линолеуме повсюду были разбросаны игрушки: вошедшим пришлось переступать через детальки конструктора «Лего» и маленького тролля с ярко-рыжими волосами.
Они направились в гостиную. За их спинами кто-то захлопнул входную дверь, и беспрерывный детский крик сразу стал глуше.
На полу перед окровавленной женщиной на коленях сидел ещё один фельдшер. Она лежала навзничь,
