теперь я уже и хозяйка?
– Была и будешь, пока не появится новая или новый владелец дома. Кстати, ты про мужа говорила. Хозяин-то, когда придет? – Даст Бог – никогда, промелькнуло в моей голове.
– А вот вечером будет и выгонит твою наглую морду отсюда.
– Прекрасно, вечером, так вечером. – и он развернувшись, пошел, а я увидела на его спине рубцы, как от плетки. Домовой? Ну-ну. Если я и была близка к тому чтобы поверить в этот сверхъестественный факт существования Домовых, то теперь мысленно костерила себя, на чем свет стоит. Ты наивная дурочка, Арина! Как можно было поверить в этот бред? И если бы не эти шрамы, ты бы выглядела полной идиоткой, когда поверила ему. Ну не может быть, чтобы у домового были шрамы.
– Эй, ты куда пошел?
Его голова показалась в проеме.
– Печку затопить, холодает этим летом рано, к вечеру почти заморозки будут, надо протопить немного.
Я не знала, что ответить, поэтому так и сидела на кровати, даже когда он скрылся из виду. Не могу же я его выталкивать из дома. Моих сил все равно не хватит, да и лучше не прикасаться к его обнаженному торсу, мало ли где его закоротит. Не знаю, сколько я сидела, так и не выпуская вилы из руки. Он вернулся.
– Хозяину я не буду показываться, не переживай.
Я снова нервно хихикнула и подняла на него глаза.
– И где же ты будешь прятаться? В сарае?
– Нет, в сарае я не буду прятаться. Я просто сделаю так.
Он сделал какой-то жест наподобие щелчка пальцами и…исчез. И вот сейчас бы обморока бы мне повторно, да подольше, но нет, как обычно, когда его так хочется, его нет.
– Д-д-домово-о-ой. – заикаясь произнесла я.
– Теперь веришь? – раздался голос с того места где он стоял, но там было пусто.
Он тут же снова появился, плавно так, сначала был полупрозрачный, сквозь него я видела дальнюю стенку, а потом снова стал плотный и настоящий.
– Но к-к-как, п-почему? – тысячи мыслей метались в моей несчастной голове, но сильнее всего набатом стучало «это диагноз».
Он медленно и осторожно подошел к моей кровати, словно боясь меня напугать, и сел в ногах.
– Ну, во-первых, уясни сразу – ты не выжила из ума, тебя не надо запирать в этот дом с Наполеоном.
– Т-ты ч-что еще и м-мысли ч-читаешь?
– Нет. – ухмыльнулся он. – На твоем лице и так все написано.
– Ха. – только и смогла сказать на это. Меня два года «дрессировали» не показывать ни своих чувств, ни своих мыслей. Ну тут он прав, с ним я прокололась, расслабилась без бдительного ока Руслана.
– У Домовых чутье получше вашего – человеческого. – снова будто бы прочитал он мои мысли. – Если так боишься, зачем ты меня вообще звала?
– Я не звала тебя!
– Ты дважды произнесла Домовой в стенах этого дома. Чтобы материализоваться мне хватило и одного.
– Но почему ты проявил
