тогда мисс Рансибл сказала:
– Вы просто божественно добры, дорогая.
Какое блаженство!
На следующий день в половине десятого семья Браун собралась в столовой к утреннему завтраку.
Первыми пришли четыре скромные девушки (та, что ночью принимала гостей, была из них самая младшая). Брат их, работавший в гараже, уходил из дому намного раньше. Они уже сидели за столом, когда вошла их мать.
– Хочу вам напомнить, дети, – сказала она, – нужно за завтраком побольше разговаривать с папой. А то он обижается. Чувствует себя посторонним. Его так легко втянуть в разговор, стоит только немножко постараться. Ведь ему все интересно.
– Хорошо, мама, – сказали они. – Мы и так стараемся.
– Ну а как было у Бистеров, Джейн? – продолжала мать, разливая кофе. – Потанцевали, повеселились?
– Было просто божественно, – ответила младшая мисс Браун.
– Как, как ты сказала?
– Было прелестно, мама.
– Еще бы. Вы, нынешние девушки, счастливицы. Когда я была в вашем возрасте, столько балов не устраивали. Раза два в неделю во время сезона, а уж чтобы до Рождества – этого не бывало.
– Мама!
– Да, Джейн?
– Мама, я пригласила одну девушку у нас переночевать.
– Хорошо, милая. Когда? Ты ведь знаешь, ближайшие дни у нас заняты.
– Вчера, мама.
– Нет, это просто поразительно. И она согласилась?
– Да, она сейчас здесь.
– Н-ну… Амброз, скажите, пожалуйста, миссис Спэрроу, пусть сварит лишнее яйцо.
– Прошу прощенья, миледи, миссис Спэрроу сама не понимает, как это вышло, только яиц нет. Она говорит, наверно, ночью воры в дом забрались.
– Глупости, Амброз. Где это слыхано, чтобы воры проникали в дом красть яйца?
– Скорлупа валялась по всей кухне, миледи.
– Ах, так. Хорошо, Амброз, можете идти… Это что же, Джейн, твоя гостья вдобавок съела все наши яйца?
– Да, наверно… то есть… я хотела сказать…
В это время к завтраку явилась Агата Рансибл. В утреннем свете она выглядела не слишком авантажно.
– Привет всей компании, – сказала она непринужденным тоном. – Наконец-то я попала куда надо. Я тут, понимаете, забрела в чей-то кабинет. Там за столом сидел премилый стариканчик. Он очень удивился, когда меня увидел. Это ваш папа?
– Познакомьтесь с моей мамой, – сказала Джейн.
– Здравствуйте, – сказала мисс Рансибл. – С вашей стороны страшно любезно, что вы разрешили мне выйти к завтраку в таком виде. (Напомним, что она все еще была в гавайском костюме.) Нет, правда, вы не очень на меня сердитесь? Для меня-то все это получилось еще более неудобно, ведь правда?.. Или нет?
– Вам чаю или кофе? – заговорила наконец мать юной Джейн. – Джейн, милая, накорми свою подругу завтраком. – За
