Уингс решил защищать себя в суде самостоятельно.
В опровержение доводов Уингса о нанесенном ему ущербе – эмоциональном и физическом – я привел доводы экспертов. К примеру, известно ли вам, что в Огайо живет человек, который отлично водит машину с одним глазом? Почти во всех штатах людям разрешено водить машину и даже мотоцикл, пока второй глаз в норме? И что при определенных условиях термин «слепое пятно» некорректен?
После того как судья вынес решение в нашу пользу, я проводил Сельму и ее ассистентку к лифту в здании суда.
– Ну, – сказала ассистентка, – все хорошо, что хорошо кончается.
Я посмотрел на Сельму, которая проспала бо́льшую часть процесса, и ответил:
– Все игра и забава, пока кто-нибудь не потеряет глаз. Пожалуйста, передайте мои поздравления с победой в суде миссис Фрак, – и поскакал вниз по лестнице, радостно потрясая в воздухе кулаком.
У меня стопроцентный успех во всех делах.
Не беда, что пока было всего одно.
В противовес распространенному мнению чернила на моей адвокатской лицензии уже не находятся в процессе высыхания.
На ней сохнет соус от пиццы.
Но это закономерная случайность. Раз уж мой офис находится над пиццерией и сама Мама Спатакопоулос изо дня в день преграждает мне путь вверх по лестнице, чтобы сунуть в руки тарелку со спагетти или кусок пирога с грибами и луком, а отказываться от ее угощения было бы откровенной грубостью. Прибавьте к этому, что я не могу позволить себе нормальное питание, и отвергать еду, которую мне дают бесплатно, просто глупо. Ну и еще недальновидно было с моей стороны хватать что попало из стопки бумаг на столе и использовать в качестве салфетки, хотя шансы, что под руку попадется именно моя адвокатская лицензия, а не счет из китайского ресторана за еду, взятую навынос, были невелики.
Если какой-нибудь новый клиент пожелает взглянуть на мой адвокатский сертификат, я скажу, что сдал его в багетную мастерскую и жду, когда он будет вставлен в рамку.
Естественно, как только я вхожу, Мама С. встречает меня с кальцоне:
– Вам нужно надевать шапку, Оливер.
Волосы у меня еще мокрые после душа, принятого в раздевалке старшей школы. На них появился иней.
– Вы же позаботитесь обо мне, если я схвачу пневмонию? – отшучиваюсь я.
Она смеется и сует мне коробку. Я взбегаю по ступенькам и слышу бешеный лай Тора. Приоткрываю дверь, чтобы пес не вылетел наружу, и говорю:
– Уймись. Меня не было всего четверть часа, – но он бросается на меня всем своим весом в двенадцать фунтов.
Тор – маленький пудель, правда совсем не любит, когда его называют пуделем. Только услышит это слово, сразу рычит. И кто его станет за это винить? Какому псу охота быть пуделем? По-моему, так пудели могут быть только женского пола.
Я стараюсь ради него как могу. Дал ему имя великого воина. Позволяю отращивать шерсть, но, вместо
