ребенка с улицы. То есть домом сироты станет дворец, полный ценных вещей и секретов.
– Да, все не так просто, – сказала Ранами.
– Насколько я помню, ты доверяла фермерам, которые воровали ящики с орехами каро…
– Да, но… – Как это объяснить? – Халонг доверял фермерам, я доверяла Халонгу. Одно за другое – это долгий путь. И признаюсь, я тогда пыталась что-то доказать тебе, а еще я злилась.
Фалу задумалась, желваки у нее ходили ходуном, как будто она пережевывала слова для ответа.
– Ты хочешь взять в семью сирот не ради желания иметь детей?
Этот вопрос для Ранами был как шквал ветра, она еле устояла под его напором. Сапоги увязли в грязи. Это правда? Она всегда думала, что если они с Фалу станут жить вместе, то неминуемо возьмут ребенка. Это логично, учитывая, что у губернатора должен быть наследник. Теперь нужно было прокрутить это все в голове. Они берут к себе сироту, о которой ничего не знают. Девочка будет жить с ними, они будут ее учить, может, даже полюбят… Справится ли она со всем этим? Какая из нее мать? Она вообще не знает, что это – быть матерью. Отец у нее, понятное дело, был, но о женщине, которая была ее матерью, она практически ничего не помнила. Улицы, такие же сироты, как она, постоянное чувство голода и желание что-нибудь украсть – это все ее детские воспоминания. Халонга она могла бы назвать своим братом, но они встретились, когда оба уже были подростками.
Ранами остановилась и, почти не слыша своего голоса за шумом дождя, призналась:
– Не уверена, что знаю, что такое семья. А ты знаешь?
Фалу развернулась и посмотрела ей в глаза.
– Мой отец был хорошим родителем. Он любил меня по-своему. И мать тоже. Но я хочу лучшего для наших будущих детей. Если мой отец был хорошим родителем, ты точно сможешь стать лучше его. Да, ты бываешь жесткой, но я точно знаю, что под этой вроде бы жесткой оболочкой бьется самое отзывчивое сердце. Любой ребенок будет счастлив, если почувствует хотя бы каплю твоей любви и тепла. Я знаю, о чем говорю. Вместе мы справимся.
Ранами даже растерялась от такой, как ей показалось, незаслуженной похвалы.
– Спасибо, теперь мне стало легче. И как у тебя получилось найти нужные слова?
– Я столько лет с уверенностью говорила всякую чушь, – сказала Фалу и, улыбнувшись, зашагала вверх по тропинке. – Теперь вот наверстываю.
На повороте Ранами оказалась за спиной Фалу и увидела, что девочка смотрит на нее огромными темными глазами.
Когда она пришла в себя? Что успела услышать?
– Она очнулась, – сказала Ранами.
Фалу глянула через плечо:
– Девчонка?
Ранами кивнула.
– Идти сможешь?
– Да, – чуть слышно ответила девочка.
Фалу поставила ее на ноги. Девочка слегка покачнулась, хотя это больше было похоже не на слабость в ногах, а на попытку решить, стоит бежать или нет. Фалу и Ранами блокировали тропинку,
