Если для вас это так важно, тот парень, который это сделал, уже, скорее всего, мертвый. Ну, просто…
– Как тебя зовут? – перебила девочку Ранами, потому что ей начало казаться, что этот их диалог с Фалу может длиться до бесконечности.
– Аиш.
– Никто не собирается отрубать тебе руку, – сказала Ранами. – Мы тут так не делаем.
Аиш глянула за спину Ранами:
– Вы меня туда заберете? В тот дворец?
– Да, мы там живем, – сказала Ранами.
Аиш убрала со лба мокрые волосы и с подозрением посмотрела сначала на Ранами, а потом на Фалу:
– Хотите меня наказать?
Ранами хорошо понимала причину ее настороженности. Если девочка приплыла на Нефилану с Головы Оленя, она могла и не знать, кто такая Фалу и как она выглядит.
– Нет, – вздохнула Ранами, – я сама когда-то была беспризорной сиротой и знаю, каково это – жить в сточных канавах. Мы на Нефилану не отрубаем бедным и голодным руки, мы им помогаем. Почему ты решила украсть кошелек?
Аиш снова с опаской посмотрела на Фалу, а потом на Ранами и сказала:
– Есть хотела.
У Ранами сработали старые инстинкты. Девчонка что-то скрывала. Да, она была голодной, но не один только голод подтолкнул ее на кражу кошелька.
А вот у Фалу не было таких инстинктов.
– Идем, надо уже накормить тебя чем-нибудь горячим.
Аиш сделала всего два шага, и у нее подкосились ноги, но Фалу успела ее подхватить и снова закинула себе на плечо.
– Вот так, все будет хорошо.
– Я должна вернуться… – пролепетала Аиш и во второй раз потеряла сознание.
Ранами подобрала подол плаща и, перепрыгнув через лужу, пошла рядом с Фалу.
– Что будем с ней делать? Она сказала, что хочет вернуться.
– Давай накормим ее и отмоем. Если хотим помогать беспризорным сиротам, может, начнем с того, что спросим их, чего они хотят? Мой отец и подобные ему причинили людям много вреда, я должна постараться это исправить.
Ранами следовало понимать, что Фалу, встав на этот путь, уже не свернет, она всегда и во всем шла до конца.
– Любимая, ты не можешь нести ответственность за весь тот вред, который причинил твой отец.
– Я все-таки попробую.
И дело тут было не только в страданиях простых людей. Ранами заметила, какое лицо было у Фалу, когда она поднялась из подземелья, где сидел ее отец. Она все еще чувствовала себя обязанной отцу, семейные узы все еще были слишком крепки. Возможно, она права и ее отец был не таким уж плохим человеком. Он любил ее. Но любовь не всегда делает человека лучше или добрее.
Впереди появились дворцовые стены. Стражник помахал им от ворот. Ранами подняла руку в знак приветствия, а потом наклонилась ближе к жене:
– Даже если бы ты могла компенсировать весь причиненный отцом вред, его все равно нельзя было бы отпускать на свободу.
– А как же прощение? – огрызнулась
