тысячу спенн… говорит, оставит нас в покое. И ко всему еще папаша возвращается из тюрьмы с каким-то дружком. Осень, считай, испорчена.
– О, черт… а почему Герард решил, что кто-то на него настучал?
– Педера вызывали к ректору, и он говорит, что Л-Г про все знает. Значит, кто-то настучал.
– А кто?
– Откуда мне знать? Кто-то из их же банды, помельче.
– Ну, это Герард мигом бы выяснил… они же готовы в штаны наложить, стоит ему только на них поглядеть. Сами бы сознались. Ему даже спрашивать не надо.
– Скорее всего, Педер или Ула, – пришло мне в голову. – У Педера же кошка, помнишь? Она давно у них, мы еще в седьмом были. Она вполне могла окотиться. И кто-то из ее котят… Герард просто мог отобрать его у сестренки Педера. Тот, может, даже протестовал.
– Не понимаю.
– Кто-то же настучал, и этот кто-то – не я. Кому-то и кроме меня показалось, что Герард слишком уж далеко зашел.
В трубке зашуршало, похоже на чей-то шепот.
– Ты слушаешь?
– Ясное дело, слушаю… А где ты возьмешь тысячу спенн?
– Придумаю что-нибудь. Сегодня собираюсь поехать в город, у меня есть кое-какие планы.
– Может, лучше не ходить в школу? Пока все не успокоится?
– Тогда Герард точно решит, что это я настучала. Нет… Пойду, как будто ничего не случилось. Только как уговорить братишку? Обычно его мордуют семиклассники. А теперь еще и девятый.
– Надо поговорить с кем-нибудь из взрослых.
– С кем? С мамашей? Ты шутишь…
Мы опять замолчали. Я подумала, не попросить ли одного из братьев Томми что-то сделать – оба известные драчуны. Какое-то время они даже хороводились с моим папашей, когда тот еще работал на звероферме. Но когда несколько лет назад унаследовали баркас-траулер, успокоились. Может, они и могут припугнуть Герарда, но ненадолго. Он ненормальный, законченный психопат… только разозлится еще больше.
– Я вчера видела твоих братьев, – сказала я, чтобы что-то сказать. – Мы с Робертом удрали в Гломмен после всего этого. Если бы ты не болел, зашли бы к тебе.
– Что ты видела?
– Да ничего… они просто там были…
– Где – там?
– В рыбарне… Увидимся в выходные? Ты вроде бы уже и не болеешь.
– Не могу. Мне надо кое-что сделать.
– Что?
– Так… ничего особенного.
И опять голос его прозвучал странно. Не знаю, в чем дело, но что-то было не так.
– У тебя был отключен телефон?
– Почему?
– Я со среды звонила каждый день, но никто не брал трубку.
– У меня была температура. За тридцать девять зашкаливало. А телефон внизу, у меня просто сил не было спуститься.
– А родители? Братья?
– Я должен кончать разговор, – ни с того ни с сего заявил он. – Увидимся в понедельник.
– Давай еще поговорим. Может, придумаем что-то…
– В другой раз, Нелла,
