ходила до поезда, я не могла, ведь вторая нога тоже была искалечена. В итоге я пошла в тапочке, в домашнем. Как меня корежило от всего этого, но у меня теперь была такая реальность.
Мама взяла отгул на пять дней, чтобы помочь мне решить мои проблемы. Никто нас не торопил и не погонял, поэтому мы , не торопясь отправились к врачу, выяснять причины не заживания ран. Мне, честно говоря, было непонятно почему так происходит. Ведь я видела много ран, даже на себе. Мои раны на все бедро, где содрали кожу, заживали долго. Но там была огромная площадь, и я параллельно болела всем подряд. А сейчас то шовчик был длиной сантиметров семь, и не хотел заживать, хоть я уже от всего оправилась, и стала активной.
На улице меня ждала реальность, к которой я слегка привыкла, пока лежала в больнице. Поэтому, глядя на выщербленный асфальт, знала, что я умею шагать по ямкам, и шагала, но медленно, в первый раз все таки. Я понимала, что мне ходить по этим улицам на костылях придётся долго, поэтому старалась запомнить каждую неровность и каждую ямку. В автобус я вообще никогда не заходила на костылях, и в первый раз это было очень проблематично. Спасибо водителю, он терпеливо ждал, когда я затащу свое худенькое тело в салон. У меня получилось.
Люди, интересные советские люди, отдельный стресс в моей жизни. До остановки от моего дома всего один квартал. Так вот , пройдя впервые этот квартал, я поняла, что помощи мне ждать неоткуда, только от себя и от мамы. Добрые советские люди шарахались от меня, как от прокаженной, отходили, если это было возможно за полкилометра, но при этом рассматривали меня, как обезьяну в зоопарке, и не забывали тыкать в меня пальцами, мол, посмотри, какая уродина, а ещё и на улицу вышла. Когда я садилась в автобус, а это был медленный процесс, никто даже не пытался мне помочь или хотя бы уступить дорогу, все старались проскочить вперёд, чем очень мешали мне, ведь первый день я вообще не понимала, что и как делаю, и была очень неустойчивой. Но победителям коммунизма некогда было осознавать проблемы безногой девочки.
Тогда в городе не было пробок и светофоров в таком количестве, поэтому до поликлиники на старом Советском Лиазе мы доехали за десять минут. Из автобуса я вышла более уверенно, чем в него заходила, это меня очень порадовало, процесс обучения шёл. До поликлиники мы шли по ровным тротуарам под летним солнцем. Навстречу никто не шёл, и никто не обгонял, улица была пустынной, как это здорово! Так как тротуарчики были ровными, то и моя скорость увеличилась, и мы почти бегом дошагали до железнодорожной поликлиники.
Поликлиника обслуживала управление ВСЖД и была очень маленькой, если посчитать все двери, их было одиннадцать, значит кабинетов было штук 7-8, и перед этими кабинетами сидело всего четыре человека!!! Хирургу, к которому я пришла, было за 60, он уже не оперировал, но был очень опытным. Фамилия у него была загадочная, Буляница, а как звали его не помню. Когда он посмотрел на меня, мне казалось, что он видит меня насквозь, без всякого рентгена.
Он осмотрел
