возьмешь! – А вот, Аверьянов мало того, что математик, так вообще комсомольский актив школы!
После очередного «блока новостей» в телевизионной рамке появилась дикобразоподобная голова Е.С. Топалера. Зал посчитал это развитием стебалова и устроил настоящую овацию. «Капец! Накрыли вас!» – комментировали зрители.
– Ха! Смешно у вас получилось… – начал на следующие сутки разговор со мной Борис Александрович Вербовицкий, учитель английского языка, по партийной линии занимавшийся политико-воспитательной работой. – Конкурс крикунов и все такое…– и вдруг как переключил программу, сменил тон и даже тембр голоса: – Меня вызывали в районный КГБ
– Из-за нас?! – вырвалось у меня.
– Не только из-за вас. Собирали районный актив и говорили, что особое внимание следует уделять школьной самодеятельности. Ну, видимо, чтобы подобных штук про серп и молот больше не было. Так что иди, считай я тебя предупредил. – и, опять вернувшись к прежнему тону: – Ребята, будьте аккуратнее. Дело очень серьезно обстоит.
«Алькольд и Гисандр» (1984)
Явление первое.
На сцене Нимфа, оттопыря ногу, шевелит рукой вверх-вниз1.
Появляется Алькольд.
Алькольд: О, Нимфа! Я страшный Алькольд!
Нимфа: Я знаю.
Алькольд: Пришёл попрощаться с тобою.
Нимфа: Алькольд! Я Нимфа!
Алькольд: Я знаю.
Нимфа: Божественно статна. Иди же!
Алькольд: Что значит сие целомудренно слово?
Нимфа: Ответом ищи же ты рёв Ниагары!
Нимфа уходит, оттопыря ногу и помахивая рукой. Алькольд остаётся стоять в недоумении.
Явление второе.
Появляется Гисандр.
Гисандр: Алькольд!
Алькольд: Ты кто?
Гисандр: Я страшный Гисандр!
Алькольд: Я знаю! Зачем ты пришёл?
Гисандр: Я пришёл убить тебя!
Алькольд: Я брат твой!
Гисандр: Не верю, мой брат погиб под слонами.
Алькольд: Слоны раздавили другого, я чудом спасся.
Гисандр: И сейчас не верю!
Алькольд: Посмотри на мои руки. Они как лепёшки. Их отдавила слониха.
Гисандр: Ну и что же?
Алькольд: На груди у нас по пол-монеты. Давай соединим их!
Гисандр: Но кто ты такой, чтобы дать тебе пол-монеты?
Алькольд: Я брат твой.
Гисандр: Неправда, мой брат погиб под слонами.
На последней фразе диалог зацикливается и продолжается до бесконечности с нарастающей экспрессией с обеих сторон, подкреплённой активной жестикуляцией, гротескной мимикой и «пантомимой»
Поскольку коллектив нашей панк-группы был исключительно мужской, все женские роли игрались как в традиционном театре Кабуки, весьма условно.
