наверняка, она вовсе не Жоржетта, а вполне себе русская женщина, всего лишь старательно имитирующая акцент). Моя кузина от счастья не может сдержать слёз. Похоже, в таких местах она бывала не часто. Мы примеряем несколько платьев и шляпок, и каждый раз мадам и ее помощницы восхищенно всплескивают руками. Дескать, ах, и это вам к лицу!
Но с тетушкой особо не пошикуешь. Я останавливаю свой выбор на двух платьях – бежевом муслиновом летнем и более теплом строгого синего цвета. К бежевому находится и подходящая шляпка.
Всю обратную дорогу Софи щебечет без умолку: благодарит Татьяну Андреевну, хвалит вкус мадам Жоржетты и прикидывает, когда у Бельских будет прием.
Когда мы прибываем, в поместье тоже начинается суета – все эти коробки с платьями и шляпками требуется разнести по комнатам.
Захар Кузьмич, доставляя покупки в мою спальню, одобрительно хмыкает.
– И как это вам, Наталья Кирилловна, удалось Татьяну Андреевну уговорить так расщедриться?
Я довольно улыбаюсь:
– Ничего, вот увидишь, она еще и книги в Петербурге заказывать будет.
Он тоже улыбается:
– Узнаю нрав Кирилла Александровича – того все тоже завсегда слушались.
Я забираюсь на кровать с ногами (наверно, это неприлично, но ни тетушки, ни Софи, которые могли бы сделать мне замечание, рядом нет) и прошу:
– Захар Кузьмич, расскажите мне про папу.
– Ох, Наталья Кирилловна, про него так просто и не расскажешь! Я-то его с малых лет знал.
Он рассказывает, а я будто вижу сначала маленького мальчика, потом – юношу и, наконец, мужчину с военной выправкой. У него с детства были сильные магические способности, и воспитывался он в особом лицее, куда принимали мальчиков из семей потомственных чародеев.
– А как они проявляются, эти способности? – прерываю я Кузьмича.
Он смотрит на меня с разочарованием, и мне становится обидно. Он что, ожидал, что я тоже сразу стану магом? Да я вообще о магии только из книжек знаю. И из фильма про Гарри Поттера.
Он вздыхает:
– Учиться вам надо, Наталья Кирилловна.
Я сразу ухватываюсь за эту идею:
– А что, есть такой же лицей для девочек?
Кажется, на сей раз он принимает меня за сумасшедшую.
– Лицей для девочек? – машет он руками. – Да что вы такое говорите? Мыслимое ли дело? Нет, вам дома учиться надо. Только я вам, Наталья Кирилловна, в этом не помощник. Разве что книжки на чердаке найду, которые от батюшки вашего остались. Может, что полезное там прочитаете. Только вы Татьяне Андреевне ничего не рассказывайте, она это не одобрит.
– Не одобрит? – удивляюсь я. – Она, что же, и папины занятия не одобряла?
Кузьмич хмыкает, а когда отвечает, в голосе его звучит гордость:
– Попробовала бы она занятия его сиятельства не одобрять. Ваш батюшка был в числе доверенных лиц императора
