из земли поросшие лишайником камни и клали стены, камень на камень, тщательно подбирая один к другому, как в пазле, без капли цемента, не перекладывать же с места на место… Они же служили и загородкой для скота. Бесконечные низкие стены виднелись тут и там, они покрывали весь альвар гигантским каменным узором. Интересно, как это выглядит с воздуха…
Юлия почувствовала нечто вроде приступа агорафобии – боязни открытых пространств. Ей очень хотелось выпить вина, по мере приближения к Стенвику все сильнее и сильнее. Она давала себе слово отделаться от этой привычки чуть не каждый день. К тому же за рулем – никогда и ни при каких обстоятельствах, но в этой пустыне… она представила себе две бутылки в чемодане. Остановиться где-нибудь, запереться и выпить обе.
Дорога совершенно пуста. Ей повстречался только один автобус и какой-то отвратительно быстроходный трактор. Вдоль обочины мелькали желтые указатели с названиями деревень. Юлия помнила их с детства, могла бы пробубнить наизусть, как детскую считалку. Впрочем, кроме названий, она ничего про эти деревни не знала – каждый год ездили мимо, но никогда не заезжали. Для родителей существовали только Стенвик и летний дом, который они построили там в конце сороковых, задолго то того, как начал нарастать поток туристов. Осень, зиму и весну они всегда проводили в Боргхольме, но летом – Стенвик и только Стенвик.
Вдруг она решила – прежде чем ехать к Герлофу в Марнес, загляну в Стенвик. Кроме страшной памяти о том дне, с деревней было связано много хорошего – длинные, теплые, полные несбывшихся надежд солнечные дни…
Указатель она увидела издалека. «СТЕНВИК 1 км». Другой указатель, поменьше, с надписью «КЕМПИНГ», был крест-накрест залеплен черным скотчем. Юлия притормозила и свернула на проселок. Подальше от альвара, поближе к проливу.
Через пятьсот метров появились первые дома – все заколочены, окна закрыты белыми рулонными шторами. Киоск… здесь летом собирались жители поболтать о том о сем, обсудить деревенские новости. Никаких реклам, никаких вымпелов – витрина наглухо закрыта деревянным щитом. Рядом с киоском – указатель на кемпинг. Главное развлечение – поле для минигольфа, покрытое зеленым брезентом. Вспомнила: кемпингом заправляет старый друг Герлофа.
Проселок шел почти до пролива, затем свернул на скалу над пляжем. Здесь тоже стояли заколоченные дома. Юлия притормозила немного и посмотрела на воду. Спокойные волны медленно накатывались на берег и с шипением отползали назад, оставляя за собой укатанную полосу мелкого ракушечника.
А вот и старая знакомая – ветряная мельница. Ей давным-давно никто не пользовался, она стояла на своих деревянных опорах на скале и медленно разрушалась. Когда-то была выкрашена в красный цвет, но сейчас не заметно и следов краски, а от ажурных лопастей остался только жалкий крест из потрескавшихся балок.
Вот она, в сотне метров от мельницы – отцовская рыбацкая хижина, он называл ее рыбарней. Юлия даже не сразу узнала ее. Был сарай как сарай, а теперь… Красные свежевыкрашенные стены, белые рамы, просмоленная крыша. Ремонт
