за каждым его движением. Она представляла выступление Желана несколько иначе. Конечно, его голос и игра были бесподобны, но судя по тому, что рассказывали о его манере выступления, воспевание смелости и доброты короля – это последнее, о чем он мог петь.
За балладой о короле следовала песня о красоте Иксарда. За ней о подвиге рыцаря во славу королевы. Но горожан это не смущало. Они смеялись, где было нужно, и отчаянно аплодировали.
Когда бард затянул песню о любви придворной дамы и пекаря, Яся бросила взгляд на парня, который приглашал ее до этого за свой стол. На его лице застыла ухмылка, словно он знал нечто, недоступное прочим. Внезапно Яся решила воспользоваться приглашением.
– Не против? – спросила она, усаживаясь рядом и ставя на стол наполовину опустевшую кружку глинтвейна.
– О, нет, конечно.
– Откуда ты приехал к нам?
– О чем ты? Я живу в Иксарде.
– Твой плащ говорит об обратном. Стоило отдать предпочтение чему-то поярче.
– Так и знал, что пропустил какую-то мелочь, – парень расплылся в улыбке.
– Почему ты так ухмыляешься? Тебя позабавило выступление барда?
– А тебя нет? Давно не видел, чтобы так усердно кто-то подмазывался к королю. А этот, – парень кивнул на Желана, – вообще никогда не пел подобного. Я смотрел выступления в других городах. Его любимая баллада о том, как эльф обесчестил девушку, искупавшуюся в горном озере.
– Действительно, подобное в столице он вряд ли стал бы петь.
– Если честно, я вообще не узнаю ни одной из его песни. Его словно обухом по голове ударили. Впрочем… ладно, забудь.
– Что забыть?
– Смотри выступление. Кажется, сейчас произойдет что-то интересное.
– Еще одна песнь о любви к правителю?
Парень молча кивнул на сцену. Яся повернула голову, успев заметить, как парень сделал едва уловимое движение рукой, словно накладывал заклинание. Яся резко развернулась к нему.
– Что ты сделал?
– Ничего. В отличие от того, что сейчас сделает бард.
Яся встала на ноги и посмотрела на сцену. Желан прервал на середине песнь о жителях лесов и потряс головой.
– Кому нужна эта сонная музыка? – спросил он. – Хочу вам исполнить нечто по-настоящему увлекательное.
Через мгновение Яся не могла поверить своим ушам. На фоне воспеваний смелости короля то, что начал петь Желан сейчас, казалось торжеством пошлости и фееричного юмора, который проходил по самой границе дозволенного. Это была та самая песня о девушке и эльфе, о которой говорил новый знакомый Яси. И она действительно поражала.
Жители аплодировали, а бард не стеснялся в выражениях. Яся бросила взгляд на Каролину – она сидела с красными щеками и широко открытыми глазами. А возле сцены стоял тот самый мужчина, на которого Яся пролила глинтвейн. Среди толпы ликующих горожан он выглядел слишком хмуро. Кажется, ему подобное выступление было не
