воля, определенная сила, но вот силы воли ему как раз не хватало.
– Родители, общий привет! – заорал Аркашка прямо с порога. – … А почему у вас такие лица хмурые? Что-нибудь случилось? – спросил он уже тише, снимая наушники.
Взрослые переглянулись и решили не откладывать разговор в долгий ящик. Марина Аркадьевна вздохнула:
– Да, сынок, случилось…
– Мы не едем в отпуск? – перебил Аркадий, который терпеть не мог всякие недомолвки.
– Да, нет, – отмахнулся отец. – В Америку мы едем, только позже… Понимаешь, тут случилась одна неприятность… Умер Валентин Петрович.
– Как умер? – заморгал глазами сын и опустился на диван. – Я только вчера ему звонил, вроде бы все в порядке было. Папа! Этого не может быть! Я ему правда вечером звонил! И разговаривал он со мной вполне нормально! – Аркадий разрыдался, не сдерживая слез.
Каверин был ему не родным, а двоюродным дедом. Но отец Марины Аркадьевны умер еще до рождения внука, которого и назвали в его честь. Валентин Петрович так привязался к двоюродному внуку, что готов был возиться с ним с утра до ночи.
Первые детские впечатления Аркашки были связаны именно дедом Валей, который и в зоопарк мальчика водил, и в парке с ним гулял. Даже после смерти Маргариты Семеновны, когда Валентин Петрович не общался почти ни с кем из родственников, Аркашка был единственным, кого тот пускал в свой дом в любое время. После трагедии с собственным сыном мальчик вообще остался единственным по-настоящему близким Каверину человеком.
Аркадий вообще с самого рождения воспринимал Валентина Петровича как родного деда и всегда поддерживал с ним теплые родственные отношения. В последнее время они особенно сблизились, предчувствуя разлуку: часто встречаться у них не было возможности из-за того, что начался учебный год. Но зато дед и внук перезванивались по несколько раз на дню и подолгу обсуждали какие-то общие дела.
Сначала Арсений Сергеевич ревновал и пытался заменить эту дружбу отцовской заботой. Но в переходный возраст у Аркашки выработолся непростой характер, поэтому он ни за что не подпускал родителей близко к себе, не рассчитывая на их понимание.
Марина Аркадьевна в мужские взаимоотношения предпочитала не вмешиваться. Тем более она прекрасно понимала, что после смерти у Валентина Петровича не останется прямых наследников. «Чем лучше дядя Валя будет относиться к моему сыну, тем больше у Аркашки шансов получить наследство», – рассудила она и успокоилась.
В шестнадцать лет любому подростку очень трудно найти общий язык с собственными родителями. Именно поэтому младший Андреев так сблизился с дедом, и именно поэтому потеря этого человека была особенно чувствительна для Аркадия.
Он, как ребенок, уткнулся в мамины колени и просто плакал. Марина Аркадьевна беспомощно смотрела на мужа и не знала, чем помочь такому искреннему горю.
– Сынок, ты уже достаточно взрослый, чтобы понять: люди смертны. С этим ничего не поделаешь, –
