было не таким, как обычно.
– И о чем это нам говорит?
– Ну, если б вы были знакомы с ним, то поняли бы, что он болтает больше, чем Кассандра, причем с тем же эффектом. Его, видите ли, никто не слушает, даже его ближайшие друзья. Сегодня же он не нуждался в слушателях.
Чтобы подкрепить свои слова, По накинул на лицо невидимую вуаль и замер, погруженный в размышления, изображая Лафборо. С одной только разницей: он просиял в одно мгновение, как будто кто-то бросил в него спичку.
– Кажется, я не упоминал о том, что Лафборо когда-то был соседом по комнате Лероя Фрая. До того, как между ними случилась ссора, природа коей остается неизвестной.
– Странно, что вы знаете об этом, мистер По.
Ленивое пожатие плеч.
– Наверняка кто-то мне рассказал – а как еще я мог узнать? Людям нравится откровенничать со мной, мистер Лэндор. Я происхожу из древнего рода франкских вождей. Еще на заре цивилизации нам было оказано большое доверие; и это доверие всегда оправдывалось.
И снова он с вызовом откинул голову – я заметил этот жест еще там, в саду суперинтенданта. Он готов был храбро встретить любую насмешку.
– Мистер По, – сказал я, – прошу меня извинить. Я все еще пытаюсь получить представление о том, кто приходил и уходил из академии, но вас, как мне кажется, по всей вероятности, где-то ждут.
Он дико посмотрел на меня, как будто я вырвал его из горячечного сна. Резко отодвинул стакан и, вскочив, выдохнул:
– Который час?
– Ох, сейчас посмотрю, – сказал я, вынимая часы из кармана. – Двадцать… двадцать две минуты третьего. – Молчание. – Дня, – добавил я.
В его серых глазах стал разгораться какой-то огонь.
– Мистер Хевенс, – громко произнес он, – я вынужден буду расплатиться в следующий раз.
– О, у вас, мистер По, всегда следующий раз…
Со всем возможным спокойствием он водрузил кожаный кивер на голову, застегнул пуговицы из желтой латуни, схватил ружье. Не задумываясь – пять месяцев кадетской жизни оставили на нем свой отпечаток. А вот с ходьбой получилось по-другому: он шел с величайшей осторожностью, словно перешагивал через русло ручья. У двери остановился и с улыбкой сказал:
– Дамы. Господа. Желаю вам хорошего дня.
И вышел.
Не знаю, что заставило меня пойти за ним. Я должен был бы подумать, что меня озаботило его благополучие, но, вероятнее всего, он стал для меня незаконченной историей. И я пошел… сразу вслед за ним… И когда мы приблизились к каменным ступеням, я услышал размеренный топот, доносившийся с юга и быстро приближавшийся.
По уже бежал на звук. Добравшись до самого верха, обернулся, одарил меня кривой улыбкой и поднес палец к губам, а потом выглянул из-за вяза, чтобы выяснить, что происходит на дороге.
Сначала зазвучала знакомая дробь барабанов, потом сквозь стволы деревьев стали видны силуэты. Кадеты шли строем в две шеренги, взбираясь вверх по длинному склону холма, и, судя по их виду, половину
