подошел ко мне с доброжелательным настроем: “Я узнал, что вы…” о, скажем так: “знаменитый Жиль Блас из Сантильяны, украшение Овьедо и факел…” прошу прощения: “светило философии”».
Представление так захватило меня – внезапные вскидывания подбородка, рассекающие воздух движения рук, – что я не сразу заметил перемену в лице Берара. Да, он улыбался, но взгляд его оставался по-кошачьи жестким, и это навело меня на мысль, что ловушка уже захлопнулась. Вскоре я получил необходимое подтверждение, когда среди кадетов послышались смешки.
– «Возможно ли, что нам…» под этим он, как я полагаю, подразумевает других людей в помещении… «что всем нам довелось созерцать этого гения, этот великий ум, чья слава разлетелась по всей стране? “Разве вы не знаете, – продолжал он, обращаясь к хозяину и хозяйке, – разве вы не знаете, кого принимаете?”»
Смешки стали громче. Взгляды стали смелее.
– «Как, да ведь ваш дом приютил настоящее сокровище!»
Один кадет пихнул локтем соседа. Другой рукой зажал рот.
– «В этом господине вы лицезрите восьмое чудо света!»
Вздохи и сдавленный смех, но По терпел; его голос поднимался, чтобы перекрыть шум.
– «Затем, повернувшись ко мне и обняв меня, он добавил: “Простите мои порывы, я и не надеялся, что смогу совладать…”»
Наконец По сделал паузу, но лишь для того, чтобы вложить всю силу в заключительные слова:
– «…с тем несказанным удовольствием, что мне доставляет ваше присутствие».
Берар сидел, тихо улыбаясь, а кадеты визжали и улюлюкали. Они, возможно, сорвали бы крышу академии, если б их не остановил кашель капитана Хичкока. Один короткий звук, почти не слышный мне, – и в комнате воцарилась тишина.
– Спасибо, мистер По, – сказал Берар. – Как обычно, вы вышли за рамки требований литературного перевода. Предлагаю вам в будущем оставить украшательство мистеру Смоллетту[38]. Однако вы отлично уловили смысл отрывка. Ваша оценка два и семь.
По ничего не сказал. Не двинулся. Он продолжал стоять посередине комнаты; в его глазах полыхал огонь, на скулах играли желваки.
– Мистер По, можете сесть.
Только после этого он пошел на свое место – медленно, с прямой спиной, ни на кого не глядя.
Минуту спустя барабаны уже отбивали сбор на обед. Кадеты встали, отодвигая грифельные доски и забирая кивера. Хичкок дождался, когда они потянутся к двери, и окликнул:
– Мистер По, задержитесь.
По остановился так резко, что кадету, шедшему за ним, пришлось уворачиваться от столкновения.
– Сэр? – Он прищурился; испачканные мелом руки теребили кожаный козырек.
– Мы хотели бы поговорить с вами.
Он плотно сжал губы и, подойдя к нам, повернул голову в сторону последнего кадета, вышедшего из помещения.
– Можете сесть, мистер По.
Голос Хичкока, как я заметил, звучал мягче обычного,
Имеется в виду шотландский писатель и поэт Тобиас Джордж Смоллетт (1721–1771), переводчик книги на английский.
