быть хорошо. Мне просто нужно выбраться отсюда и отыскать их.
Я начала вставать…
Путы врезались в кожу глубже. С пересохших губ сорвался хриплый крик, и я упала обратно к стене. Глубоко дыша, я подняла руку, чтобы лучше рассмотреть цепь. Отростки. В костях оказались заостренные отростки.
– Дерьмо, – прошептала я, поморщившись от звука собственного голоса.
Нужно успокоиться. Нельзя паниковать. Вольвены… они меня услышат? Разве Кастил и остальные не говорили этого? Они услышали или почувствовали, что я в беде, и отозвались. А сейчас я определенно в беде.
Но я слышала, как они выли от боли после того, как подстрелили Джаспера и Киерана. Ни один из них больше не поднялся в храм. Что, если их тоже?..
Я поднесла руки к лицу. Длина цепи позволяла сделать это без боли.
– Стоп, – сказала я себе.
Они не могли убить всех вольвенов.
Они.
А именно Аластир.
Во мне боролись гнев и неверие, и я сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно. Я выберусь отсюда. Найду Кастила, Киерана и остальных. Все они должны быть в порядке.
А потом убью Аластира. Медленно и мучительно.
Запечатлев в сердце это обещание, заставила себя медленно выдохнуть и опустила руки. Мне уже доводилось бывать в цепях. В тот раз в Новом Пристанище не было так плохо, как сейчас, но я уже попадала в скверные ситуации прежде, с герцогом Тирманом и лордом Мэзином. Как в экипаже с лордом Чейни, которого обуяла жажда крови, а мне приходилось сохранять спокойствие. Нельзя скатываться в панику. Иначе утрачу над собой контроль.
Как потеряла контроль в Покоях Никтоса.
Нет. Я не потеряла контроль, когда убивала тех людей. Я все сознавала. Просто… не заботилась, чтобы сдерживаться, чтобы усмирить ту силу, которая ожила во мне. Я не чувствовала вины. И вряд ли буду раскаиваться потом.
Раны от клинков на ногах и спине заболели, когда я оглянулась туда, где моя цепь соединяется со стеной. Никакого кольца, к которому она бы крепилась. Она оказалась вплавлена в стену, была ее частью – вырастала из нее.
Проклятье, что это за склеп?
Камень проломить не могу, но кость… кость и корни по сравнению с ним более хрупкие. Я осторожно покрутила кистью руки, чтобы натяжение не давило на кожу. Схватила другой рукой вторую цепь…
– Я бы этого не делал.
Я резко повернула голову на звук мужского голоса. Он исходил из тени за освещенными колоннами.
– Это не обычные кости, – продолжал голос. – Это кости древних.
Я скривила губы и выпустила цепь.
В тени рассмеялись, и я застыла. Этот смех… он казался немного знакомым. Как и голос.
– И поскольку это кости божеств, они обладают первозданной магией – итером, – добавил он. – Знаешь, что это означает, Пенеллаф? Эти кости невозможно сломать, их зарядили другие – те, в ком течет кровь
