в нашу церковь не ходят, – заметила миссис Петтигрю-Робинсон. – Методистов там не будет.
– Полагаете? – не согласился Фредди. – Еще как придут, если решат, что там будет на что посмотреть. Для них это интереснее, чем похороны.
– В этом деле надо руководствоваться долгом, а не стремлением к приватности, – сказала миссис Петтигрю-Робинсон. – Особенно в наше время, когда люди настолько безвольны. – Она покосилась на Фредди.
– О, миссис П., – мило улыбнулся тот, – не обращайте на меня внимания. Все, что я хотел сказать: если эти господа поведут себя непотребно, не вините меня.
– Кому может прийти в голову вас винить, Фредди? – удивилась герцогиня.
– Не меня, так мою манеру изъясняться.
– А вы что думаете по этому поводу? – обратилась ее светлость к мистеру Мерблсу.
– Полагаю, – ответил солиситор, осторожно помешивая кофе, – хотя ваше намерение прекрасно и делает вам честь, мистер Арбатнот все-таки прав в своем мнении, что это может привлечь к вам… э-э-э… некоторое ненужное внимание. Я сам всегда считал себя искренним христианином, но думаю, что вера не требует, чтобы мы выставлялись напоказ в таких незавидных обстоятельствах.
При этих словах Паркер вспомнил изречение лорда Мельбурна[7].
– В конце концов, – вмешалась миссис Марчбэнкс, – Хелен права: какое это имеет значение? Нам всем нечего стыдиться. Совершенно очевидно, что произошла глупейшая ошибка, и я не понимаю: если кому-то хочется в церковь, почему бы не сходить?
– Согласен, дорогая, согласен, – тепло кивнул полковник. – Мы должны прислушиваться только к себе. Давай так и поступим, а перед проповедью уйдем. Покажем им всем, что не верим, будто старина Денвер наломал дров.
– Ты не забыл, дорогой, – перебила его жена, – что я обещала Мэри остаться с ней? Бедная девочка…
– Конечно, конечно! Как глупо с моей стороны, – кивнул полковник. – Как она?
– Всю прошлую ночь не могла найти себе места, – ответила герцогиня.
– Может, сегодня утром хоть немного поспит. Какой удар для нее!
– Который еще может оказаться для нее благом, – заметила миссис Петтигрю-Робинсон.
– Дорогая! – одернул ее муж.
– Интересно, когда мы что-нибудь услышим от сэра Импи? – поспешно спросил полковник Марчбэнкс.
– В самом деле, – протянул Мерблс. – Я рассчитываю на его влияние на герцога.
– Разумеется, – поддержала его миссис Петтигрю-Робинсон. – Герцог должен объясниться ради всеобщего блага: сказать, что делал на улице в такое время, – а если откажется, это обязательно нужно расследовать. Ведь именно для этого предназначены детективы. Не так ли?
– Таково их неблагодарное занятие, – подтвердил Паркер. Он долго молчал, и окружающие вздрогнули от его неожиданной реплики.
– Вот именно, – согласилась миссис Марчбэнкс. – Надеюсь,
Премьер-министр Великобритании. «Дело совсем уж скверно, если религии позволено вмешиваться в личную жизнь».
