они это с помощью лишь нескольких старых крепежных крючьев и веревок.
4. Прятки
И вот когда Мятежные драконы скрылись и скальная стена зазвенела от победных воплей юных воинов, Ветрогон наконец-то проснулся.
– Ой, я что-то пропустил? – невинно поинтересовался он.
Сморкала так и болтался на крюке ниже Иккинга. Пришлось Коварняку, Бандюгу и еще паре самых крепких Остолопов и Гостедавов спуститься и вытащить его. Их почему-то страшно развеселило его незавидное положение: висит, понимаешь, над пропастью с крюком в подштанниках.
– ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! – гоготали Коварняк и Бандюг. – Ни дать ни взять рыба на крючке!
– Ты пожалеешь об этом, двоюродный братец, – бормотал Сморкала, вытаскивая стрелу из икры. – Погоди у меня. Ты пожалеешь об этом, Иккинг. Придет еще мой час…
Тем не менее он не возражал, чтобы Ветрогон отнес его на вершину скалы как раненого.
Время едва перевалило за полночь, но никому не хотелось оставаться до утра на скале – а вдруг Мятежные драконы вернутся? К тому же почти все гамаки сгорели дотла. Так что юные воины продолжили восхождение в темноте. Это и само по себе не просто, а у них еще и веревок и крючьев почти не осталось.
Но они справились. Если верить тикалке Иккинга, часам к шести утра юные воины-викинги добрались-таки до фехтовальной школы «Гром и молния». Правда, выглядели они после всех тревог и ночного подъема далеко не лучшим образом.
Школа оказалась гигантской крепостью – Иккингу еще не доводилось видеть таких огромных замков. И таких тихих.
Они покричали у ворот, чтобы им опустили мост, но серые громады стен молчали. Вверху на укреплениях и башнях гнездились стаи птичек-необычаек. Они проснулись от шума и отозвались печальными тоскливыми криками, в которых отчетливо слышалось: «Ты где-е-е?»
Измученные юные воины в последний раз закинули крючья, взобрались на замковые стены и устало попáдали на каменные плиты.
– А я думал, все уже позади, – выдохнул Рыбьеног, распростершись рядом с Иккингом.
Рыбьеног потерял шлем, а его дракониха Жутьздорова так перепугалась, услышав песнь Мятежных драконов на отвесной скале, что уселась Рыбьеногу на макушку и для надежности запуталась когтями в волосах. Всю дорогу она непрестанно мычала от страха. (Детеныши драконов, почуяв опасность, часто забираются матерям на голову или спину.)
Камикадза от волнения тоже никак не могла успокоиться и трещала пуще обычного:
– Ты был великолепен, Иккинг, просто великолепен! Эта затея с крючьями – высший класс!
А ободранный, обожженный и вымотанный до предела Иккинг чувствовал себя победителем. Теперь, когда все было позади, юные воины подходили похлопать его по спине и поблагодарить за идею с крючьями.
– Ты…
