пришлось попотеть, чтобы, защищаясь от Валгалларамы, увести ее от того места, где на нее должно было упасть дерево.
Ох, да что же это такое! Эта двухметровая железная женщина-гора просто не поддавалась.
Он парировал ее выпады Чернобородовым Захватом, Кружевом Молниеноса и двумя Язвительными Подколами, но быстро понял, что она ни за что не сдвинется с места. А Одинклык, несмотря на свои размеры, уже почти разделался с деревом – ствол зашатался, в жухлой траве у подножия вспыхнули язычки пламени.
Левой рукой Иккинг отчаянно отбивал самые блестящие атаки Беспромаха, одновременно пытаясь правой сдернуть эту ужасную заклинившую жестянку с головы.
– ВА-А-ЛИИИИИ! – пропели радостным хором Одинклык и Беззубик.
Прожженное насквозь дерево закачалось, как пьяное.
Иккинг, уже не надеясь на успех, в последний раз дернул шлем, и тот наконец слетел с головы, да так резко, что в ушах зазвенело.
– Мама! – закричал он во весь голос. – Не нападай! Это всего лишь я, твой сын, Иккинг! И отойди от того дерева, оно сейчас тебе на голову рухнет!
Но к величайшему несчастью, он, забывшись, проорал это все на языке, на котором разговаривал весь последний год (понимаете, с людьми общение как-то не складывалось). Не на Северном наречии, а по-драконьи: «Мамася! Ни кусь! То ж тока я, недотепа Иккинг! Да кыш от листвяки, ща те па черепоку вниз-бах!»
А ведь хотел-то мягко поведать обо всем в подходящий момент…
Жизнь порой куда заковыристее, чем хотелось бы.
Голубые глаза Валгалларамы едва через забрало не выскочили от изумления. Она застыла как вкопанная в довольно забавной и неизящной позе посреди Петли Пузырей. Этот прием Молниеноса, один из самых выпендрежных, применять следует только людям лет на десять младше и раза в два легче Валгалларамы, каким бы грозным бойцом она ни была.
Изумление ее было вполне оправданно.
За один оглушительный, парализующий миг она узнала:
– что по случайности пыталась убить собственного сына;
– что ее сын на самом деле Изгнанник и Враг Дикозапада, про которого все (не только ведьма) говорят, что это он выпустил Ярогнева и начал войну между драконами и людьми;
– что ее сын имеет на лбу Клеймо раба;
– что ее сын свободно говорит по-драконьи, а это ведь строжайше запрещено (хотя могли бы и не запрещать – все равно, кроме Иккинга, никто из людей драконьего не понимал).
Слишком много новостей, чтобы можно было переварить за одно озаренное луной мгновение.
Но самую насущную для нее новость Валгалларама вообще не поняла. Ведь сказано-то было по-драконьи.
Дерево переломилось и…
…приземлилось Валгаллараме
