уловил перемену во взгляде и усилием воли задавил пытавшийся вырваться наружу смех, напомнив себе, что он всё же на службе. Тем не менее, теперь уже он широко и искренне улыбался.
– Гражданка Шарипова, не я стал вашим врагом, это вы стали моим. Моим, а также врагом любого другого новгородца, вы стали, когда притащили в наш город килограммы белого дерьма. Вам должно быть известно, что Орден полностью искоренил эту проблему в пределах области. Что вам, скорее всего, не известно, это то, как, – офицер выделил последнее слово, – он это сделал. И несмотря на то, что я не питаю к вам ни грамма симпатии, не дай вам бог узнать это на своей шкуре.
Дибров поднялся со стула и, тяжело взглянув на девушку, закончил разговор:
– Платите залог, забирайте людей, и чтоб духу их и вашего здесь не было до конца дня.
Покидая отделение, Назира еле слышно ворчала, как она ненавидит чокнутых фанатиков. Машина ждала на прежнем месте, а водитель сразу сообразил, какой банк требовался пассажирке. Через полчаса на дороге (долбанные пробки!) и ещё часа в самом банке (долбанные банки!) Назира стала беднее на несколько миллионов. Впрочем, это её никак не беспокоило. Все затраты будут покрыты. Она заплатила бы и больше, не моргнув глазом. Хотя нет. Это вызвало бы подозрение. Скорее всего, пришлось бы торговаться. Так или иначе, вопрос был закрыт, и оставалось только ждать, пока бюрократические шестерёнки прокрутятся до конца. Девушке уже не раз приходилось вносить за кого-то залог, но каждый раз это было в разных местах и занимало разное количество времени. Лучше всех справлялись педантичные немцы. Американцы тоже не тянули резину, хотя тут скорее дело было в деньгах. А вот в матушке России, как ни странно, Назира ни разу залог не вносила. Обычно хватало звонка и фамилии Деда. Ситуация была нестандартная, и Шарипова прикинула, что у неё есть минимум пара часов. А учитывая, что дальше ей предстоял длительный перелёт, стоило подкрепиться заранее.
Великий Новгород, Торговая сторона.
Обычно ожидание трапезы поднимало ей настроение. Назира любила вкусно поесть, но при этом никогда не сидела на диетах, оставаясь худенькой. Глубоко внутри она, однако, побаивалась, что после тридцати или после родов сохранить изящество форм будет уже не так просто, и старалась наесться впрок. Но на этот раз, сидя за столом в самом дорогом ресторане города, она не чувствовала абсолютно никакого удовольствия от трапезы. Угрюмо уставившись в окно, она пыталась понять причину плохого настроения. Может быть, дело было в том парне в баре? Он показался Назире смутно знакомым, но лишь смутно, поэтому она никак не могла нащупать его связь с Орденом.
Так или иначе, всё шло по плану. Никаких осечек допущено не было. Никто из тех, с кем общалась Назира, тоже не дал повода считать иначе. Через пару часов её маленький отряд выйдет на свободу и доложится. Затем последний акт театральной постановки – и дело в шляпе. Дед будет доволен, перед Назирой откроются новые двери, а парни получат бонусы и пару недель отдыха. Так почему настроение было таким паршивым?!
– Женя! –
