Я, всё представив в невесёлом свете,
сжимаю трубку чуть ли не до хруста.
Мне страшно.
Больно. Ко всему и ветер,
под стать душе моей, весь вечер воет.
И что теперь?
Развод?
Размен?
А дети?
Не дай, Господь, им пережить такое.
Жизнь без ошибок, дочка, невозможна,
обычно в распрях виноваты двое.
Умей прощать, в словах будь осторожна;
гнев сдерживай, в пылу владей собою.
В полночье не указывай на двери,
обиду можно высказать и утром;
простив, не мучай позже недоверьем,
будь мудрой, даже если верить трудно.
Я так и не смогла
тебя забыть
Тепло впитав, кончается день летний.
Бледнеет постепенно бронзовый закат.
Целует море берег разомлевший,
парят в хрустальном зазеркалье облака.
Смешную шляпу на затылок сдвинув,
звучанье плеера заметно приглушив,
бегу я взглядом по равнине синей
с необъяснимым чувством в глубине души.
Смятённая… тону в воспоминаньях…
Прости… я так и не смогла тебя забыть.
Вдали мелькает абрис яхты странной…
мерцает серебром агатовая зыбь.
Ленке
Знать, июньской последней пятницей
мне не зря снился отчий дом:
ты стояла в цветастом платьице
с чемоданом и рюкзаком.
В узком круге бордовой ленточки
голубел васильков букет,
Ленка… Лена… Ленуська… Леночка,
сколько ж мы не видались лет.
На столе Каберне и сладости,
я стараюсь к тебе прильнуть,
сердце бьётся сильней, чем радостно,
словно тесно в груди ему.
Нежно ластясь к хрустальным стеночкам,
из бокалов пьёт хмель рассвет,
Ленка… Лена… Ленуська… Леночка,
расстояний для дружбы нет.
Бессонница
Неприглашённой заявившись,
она…
точь в точь… как в прошлый раз…
на мой диван… в немом затишье…
бесцеремонно улеглась.
Моим же поделилась пледом,
себе побольше часть забрав,
прижалась: «Мол… в мою жилетку…
рыдать ты можешь до утра.»
Ну и… хитрющая зараза…
с ней говоришь … Она молчит.
Ей столько плакалась… ни разу…
мне не ответила… как быть.
Вопросов уйма нерешённых…
чего нет только в голове…
могла б /по-дружески/ знакомой
полезно-умный дать совет.
Ан нет, жадюга… притаилась…
до бед чужих ей дела нет…
тепло… уютненько в квартире,
платить не надо за ночлег.
