Совместными ударами 59-й и 52-й армий с востока и 2-й Ударной армии с запада, части противника… были большей частью уничтожены, а остатки их отброшены в исходное положение…
Части 2-й Ударной армии отошли на заранее подготовленный рубеж… Следовательно, ни о каком уничтожении 2-й Ударной армии не может быть и речи… Таковы факты, начисто опровергающие гитлеровскую фальшивку. Совинформбюро»[19].
– Это вы считаете, что будто бы ваша армия потерпела крах, – улыбчиво сверкнул бравый лейтенант белизной зубов, – а в советском Генштабе вашем все еще убеждены, что 2-я Ударная по-прежнему упорно сражается, нанося противнику большой урон.
– Это все, на что они способны, идиоты! – поиграл желваками Власов. – В свое время они и меня пытались убеждать, что части 59-й армии оказывают мне помощь, действуя в районе реки Полисть, хотя моя разведка прекрасно видела, что ни один ее полк с места не тронулся.
13
Лагерь этот, прозванный «Чистилищем», находился на окраине города. Он состоял из несколько неприметных зданий, разбросанных по небольшой возвышенности вокруг старинного двухэтажного особняка и обнесенных колючей проволокой. Как и несколько других «особых» лагерей, «Чистилище» подчинялось абверу, поэтому здесь все было пропитано духом военной разведки. Здесь допрашивали в интересах разведки, проверяли на пригодность к использованию в разведке, и, наконец, преподавали основы этой самой разведки в двух выстроенных в перелеске бараках, в которых располагались учебные классы по радиоделу, шифрованию, минированию и сбору информации. Здесь же находились спортивный зал по отработке приемов рукопашного боя и камера для допросов, которую называли «Храмом последней исповеди».
Обитателей в «Чистилище» было не так уж и много, чуть больше двух сотен, однако все они – генералы, старшие офицеры и комиссары всех родов и видов войск[20], бывшие партийные, политические и хозяйственные работники высоких рангов – принадлежали к когорте «высокопоставленных русских пленных, изъявивших желание сотрудничать с командованием вермахта». Но даже в кругу этой лагерной элиты появление генерала Власова стало событием почти что эпохальным.
– Идея русского освободительного движения, которую вы так лелеете, господин генерал, здесь, в лагере, уже вынашивается, – предупредил его штурмбаннфюрер фон Шелвиг, как только доставил Власова в «Чистилище». – Основным идеологом его является полковник Владимир Боярский[21].
– И он до сих пор не арестован вами? – иронично вскинул брови Власов.
– Пока что мы лишь внимательно следим за ходом мыслей Боярского и его сподвижников. В принципе идея не столь крамольная, как может показаться на первый взгляд. Все зависит от того, какое развитие она получит.
– И получит ли вообще? – осторожно усомнился Власов.
– Но даже при полном
Здесь цитируется реальное сообщение Совинформбюро от 29 июня 1942 года, подтвержденное публикацией в сборнике документов «Сообщения Советского Информбюро» (Москва, изд. «Совинформбюро», 1944).
К осени 1944 года на стороне фашистской Германии сражались 7 генералов, 1 комбриг, 43 полковника и капитана первого ранга, 21 подполковник, 1 бригадный и 2 батальонных комиссара, множество других офицеров Красной Армии. Причем многие из старших офицеров прошли через Винницкий спецлагерь военнопленных.
Боярский (Баерский) Владимир (1902–1945) – полковник Красной Армии. Летом 1942 года стал основателем и командиром «Осиндорфской бригады» (по названию населенного пункта неподалеку от Смоленска), первой бригады Русской Народной Армии, предшественницы РОА. Генерал-майор РОА. В мае 1945 года захвачен в плен и казнен чешскими партизанами.
