готово, ваше императорское величество, можете проехать по ней в карете! – уверял ответственный за мостовую граф Шереметьев.
Пётр с Алексашей едут в карете, смотрят в окно: красивая кирпичная мостовая. Но что-то не то по ощущениям…
Алексаша вдруг засмеялся и сказал:
– Какие мы дураки, Петер!
– А почему? – удивился Пётр.
– А ты вылези, да потрогай эту мостовую!
Пётр вылез и тут только понял, что мостовая-то деревянная, раскрашена под кирпич просто! Ох, и накричал Пётр на Шереметьева, и сказал, что в последний раз прощает его, и то за былые заслуги.
А потом Пётр работал в кабинете. Как всегда, Пётр сидел и планировал свои дела с одной мыслью: «Чтобы ещё для России сделать полезного, хорошего», и планировал Пётр новый корабль: «Назову в честь любимых святых: апостолов Петра и Павла». Вдруг в кабинет зашёл Алексаша с чертежом и изрёк:
– Петь, смотри, какой корабль получится!
Пётр посмотрел и как представил размер этого корабля, так ужаснулся:
– Я хотел назвать новый корабль «Пётр и Павел», но этот нужно однозначно назвать «Двенадцать апостолов»!
Днём они занимались государственными делами, с утра и вечером строили корабль «Двенадцать апостолов», лишь поздней ночью названые братья могли сесть у камина, выпить по чашечке кофе и побеседовать.
– А я тебе шубку барсовую привёз, ты всё мёрзнешь, братик… – вручил подарок Алексаше Пётр.
– Вот стал ты императором, не будешь меня любить, подарочки мне дарить… – шутливо огорчился Алексаша.
– Буду пуще прежнего любить, подарочки дарить! – воскликнул, прижав брата, Пётр.
Потом братья ещё долго обсуждали пережитое: и стрелецкий бунт, и полтавскую битву, и ботик, и строительство школ. Вспомнили Пётр и Алексаша и как ругались они, и как мирились, и как жизнь были готовы друг за друга отдать, и рисковали ради друг друга.
А потом запели:
«А милые бранятся – только тешатся!».
… Прошло пять лет, многое за это время было сделано, и не было у Петра с Алексашей ни одного выходного.
– Петенька, ты так любишь море, прокатимся на корабле «12 апостолов», только я у штурвала и ты! – предложил Алексаша.
– Ну, давай… – согласился Пётр, потому что, правда, скучал по морю…
Пётр смотрел вдаль и наслаждался прогулкой, и Алексаша был ужасно рад, что доставил удовольствие названному брату. Вдруг Пётр испуганно воскликнул:
– Я вижу тонущих людей!
У Алексаши душа ушла в пятки, а Пётр палкой смерил глубину и понял, что только он сам со своим двухметровым ростом может помочь…
Пётр стоял в раздумье…
Потом Петра как осенило, он скинул кафтан…
– Уж не думаешь ли ты, милый братик, что я тебя в ноябре в Балтийское море пущу?! – вцепившись в Петра, как кошка, закричал Алексаша.
Пётр его успокаивал, что-то говорил, постепенно двигая в направлении
