на руках и голове имелось пару ожогов. В Днестровске в военную палатку, куда нас привезли солдаты пришел подполковник и поговорив с братом пару минут сказал, чтобы мы не высовывались. Им сообщили о том, что якобы из-за нас при обстреле посадок погибло пять человек включая одного несовершеннолетнего. В результате банда озверевших жителей Красного ворвались в Глиное и убили всю семью Гидевана не пожалев маленького сына.
Эти нелюди , зная , что мы с Гошей приехали к ним свататься, в отместку за убитых десантниками односельчан , заколотили ставни дома, подперли двери и подожгли соломенную крышу по периметру , а так же избили колами поспешивших на помощь соседских мужчин не давая потушить пожар.
Меня и брата перевязали уже более профессионально, но я все равно несколько раз отрубался от боли. Санитары вручив брату шприц с морфином и пакет с бинтами с пузырьками перекиси водорода, сказали ему следить за моим состоянием на случай болевого шока. На улице через пару часов состоялся импровизированный митинг из понаехавших ото всюду прорумынских молдаван. Они требовали Лебедя выдать нас им на самосуд. Для усиления эффекта к расположению бригады были подогнаны два старых бортовых ЗИЛа в которых на соломе лежали искромсанные пулеметными очередями тела убитых ополченцев .
Генерала не было в расположении части, поэтому на переговоры вышел тот самый подполковник. Он в достаточно суровой форме объяснил толпе порядок их дел и приказав солдатам прицелиться замер в намерении дать команду « ОГОНЬ»
Толпа подалась назад и народ стал разбегаться в разные стороны, те кто был на машинах тоже поспешили поскорее убраться, ЗИЛы с убитыми тоже завелись и стали выруливать в сторону дороги на Слободзею.
Ночью нас разбудили, дали поесть тушенки с хлебом. Потом выдали два комплекта летней комуфляжки, и так как документы наши сгорели вместе с машиной, вручили документ, подписанный самим легендарным генералом, который приехал к тому моменту на место. В нем говорилось, что всем военизированным и иным подразделениям настоятельно рекомендуется оказывать посильную помощь гражданам Беларуси, с указанием наших имен и фамилии в доставке нас домой. Мы поблагодарили военных и они усадив нас УАЗик с двумя вооруженными солдатами приказали им доставить нас до Черновецкого вокзала, откуда мы должны были ехать дальше в Минск на поезде. Через час стало светать и я наконец разглядел, как же красиво в этих краях, стало так нестерпимо обидно и больно от того, что люди живя в такой красоте могут поступать так бесчеловечно по отношению друг к другу. Вспомнился Гидеван, Лия, и их дети Женя и мальчик, имени которого я не знал. А потом пришло ужасное понимание того, что их уже нет больше, и Женя никогда не станет моей женой, это чувство навсегда разрушило мою веру в людей и что- то перевернуло внутри. Мы ехали все утро и начало дня в полном молчании, потом на въезде в Черновцы дорога ухудшилась и солдаты по-очереди стали заглядывать через плечо на заднее сидение. Чтобы убедится, что с нами все нормально.
– А
