ковры, в которые ноги утопают по щиколотку, картины в золотых рамах, мебель, инкрустированная драгоценными камнями, резная мебель, хрустальные вазы с фруктами, слуги…
– Мне нужна твоя помощь, – тихо произнесла Эллин, когда они сели белоснежный диванчик в небольшом алькове, – больше мне не к кому обратиться. Изора требует, чтобы завтра я рассказала правила для пташек, слово в слово, все до единого. А если я не расскажу…Если запнусь, то…
Перед глазами Эллин снова предстал жуткий зал, и она не смогла дальше говорить, хватая ртом воздух. Но Мелисса, кажется, поняла все без слов. Она участливо кивнула и погладила Эллин по плечам.
– Не продолжай, – ласково сказала Мелисса, – я расскажу тебе все правила.
Она встала с дивана и приказала служанке принести фрукты, сыр и цветочное вино. Когда перед ними оказался круглый стол с яствами, Мелисса снова села и протянула Эллин бокал с вином.
– Это вино из цветков мальвы, – тихо сказала она, – оно очень легкое и проясняет мысли. Это то, что тебе сейчас нужно.
Эллин приняла бокал и сделала несколько глотков. По вкусу больше напоминало сок, который ей в детстве делал отец из ягод и апельсинов.
– Правил, – сказала Мелисса после перекуса, – не так уж и много. Изора носится с ними как курица с яйцом, считая их чуть ли не священными.
– Значит, их можно нарушать? – шепотом спросила Эллин.
– Нет, – спокойно ответила Мелисса, и веснушки на ее лице снова вспыхнули алым, – наказание за нарушение – исчезновение. Поэтому запоминай, Эллин, это очень важно. Первое правило пташек: никогда не называть себя рабынями, – Мелисса выразительно подняла брови, – мы не рабыни, не слуги. Мы птицы, просто птицы в саду нашего владыки.
– Но ведь и птицы бывают несвободными, – перебила ее Эллин, – некоторых держат в клетках, подрезают им крылья, а на ночь закрывают покрывалом. Они не могут летать, видеть мир, лишь прутья клетки!
Девушка замолчала, вспомнив трактиры, которые сейчас казались ей прекраснее любого замка, и свою мечту об академии. В горле застыл ком невыплаканных слез.
– Да, – сказала Мелисса, – но мы не в клетках, разве не видишь? Поэтому никогда, никогда не говори, что ты несвободна! Ты свободная пташка в саду своего владыки.
Эллин нехотя кивнула, повторяя про себя ненавистные ей слова.
– Второе правило: пташка должна следовать своему предназначению, – произнесла Мелисса, – если ты воробей – летай, собирай крошки и помогай слугам. Если ласточка – извивайся, танцуй и радуй глаз, если соловей – пой и играй, услаждай нашего владыку и его гостей музыкой…
– А если ты райская птица? – перебила Эллин, пристально глядя на Мелиссу.
– Ты не станешь ею, – прошептала Мелисса, ресницы ее дрогнули, а веснушки так и пылали. – Соловьи поют. А райские птицы – ублажают по-другому. Но иногда наш владыка…
Мелисса запнулась на полуслове и замолчала, опустив голову. Она взяла свой бокал и сделала несколько
