неважно. Поэтому запомни правило: пташки не должны позволять мужчинам прикасаться к ним. Если мужчина прикоснулся к пташке – это ее вина. Только владыка может трогать то, что принадлежит ему.
– Но это же ужасно! – не выдержала Эллин и подскочила с дивана, – здесь нет никакой справедливости! Как можно жить по чьим-то придуманным правилам? Это же ненормально!
Мелисса схватила ее за руку и больно дернула к себе, вернув Эллин на место.
– Тихо! – произнесла она, с тревогой глядя по сторонам, – конечно, здесь нет справедливости. А ты часто встречала ее за пределами этого замка? Жить можно по любым правилам. Главная задача здесь – выжить, понимаешь? Не исчезнуть, не сгинуть. Хочешь смерти – пожалуйста. Поцелуй любого мужчину, называй себя рабыней, не выполняй свои обязанности – и тебя больше не будет. Никогда!
Губы Мелиссы побледнели и задрожали, она замолчала. Внезапно Эллин осенило. Она поняла, почему Мелисса реагирует так эмоционально. Это же так очевидно.
– Кто-то из близких тебе людей уже исчез здесь? – тихо произнесла Эллин, положив руку на плечо Мелиссы, – какая-то подруга?
Мелисса подняла раскрасневшиеся глаза.
– Да, – ответила девушка, – и она тоже была соловьем. Как и ты. В нашем саду с соловьями беда…
От этой интонации Эллин стало не по себе, и она невольно поежилась. Ей ужасно хотелось расспросить Мелиссу об ее подруге, узнать все подробности, но она сдержалась, хоть и с трудом. Сама пережив потерю, она понимала, что это тема болезненная, и Мелисса расскажет сама, если захочет.
Мелисса рассказывать не захотела. Осушив бокал вина, она повернулась к Эллин. На ее лице играла легкая улыбка, но щеки по-прежнему были бледны.
– Следующее правило: пташки должны быть покорны, слушать и подчиняться наставнице. Пташки не прекословят, не задают вопросов. Они покорно делают то, что им говорит наставница. – Бодрым голосом выпалила Мелисса, – пташкам запрещено выходить за пределы замка без позволения. Запрещено ходить грязными, голодными, больными, неухоженными. Если пташка чувствует недомогание, то сообщает это наставнице и идет к лекарю. В особых случаях лекарю можно прикасаться к нам.
Эллин пыталась остановить Мелиссу, чтобы задать пару вопросов. Но Мелиссу будто подменили. Она тараторила без умолку, делая паузы лишь для того, чтобы глотнуть вина. Эллин оставили всякие попытки остановить или замедлить Мелиссу, надеясь на свою тренированную память музыканта.
Правил было много. Нельзя наносить увечья другим пташкам. «Вредишь пташке – вредишь самому владыке», – сказала Мелисса. Нельзя наносить самой себе увечья. Нельзя прекословить владыке, нельзя дерзить, хамить, браниться. Нельзя плохо отзываться о ком-либо из гостей владыки, наставнице, самом владыке, разумеется. Из всех правил следовала простая и ясная истина: владыка – бог и вседержитель, а пташка – его покорная собственность, которую при желании он может взять в свою постель, а может и убить. Тут уж какое настроение будет у владыки. Проклятый безумец,
