деньги тебе уже заплатили, – улыбнулся он, – и обещают премиальные в виде дорогих украшений.
– Что ж, на работу так на работу. – Я размяла кисти и открыла портал.
– И?
– Кажется, – я виновато потерла нос, – у меня опять оно.
– Магическое бессилие?! – Тина прижала ладони к щекам. – Как же мы теперь вернемся?
– Марон зачар…
– Нет! – в два голоса выкрикнули друзья, а после Тина жалобно добавила:
– Я не хочу опять на болото.
– Тогда пойдем пешком, – я была настроена оптимистично, – и посмотрим, что там за заклятья на дворцовой ограде!
Ну а что? К своим приступам я давно привыкла. Оно и хорошо, что дар уснул сейчас: не опозорюсь на замере сил.
– Нам бы хоть извозчика нанять, – вздохнула Тина. – Но мой «гулятельный» кошелек показал подкладку на последней чашке сливочного кофе.
– У меня четыре медные монеты, – жизнерадостно сказал Марон, – хватит на четыре чашки ромашкового чая. Будем идти и пить.
– Да? – скептически уточнил Гамильтон. – Тогда я поеду на твоих плечах, умник.
– А едь, – ничуть не смутился парень, – вес тебе только уменьшу, а то твой зад слишком тяжел для простого мага.
– Я тебе знаешь что уменьшу? – завелся Гамильтон, не терпевший намеков на излишнее количество складок на шкуре.
Так, склочничая и подкалывая друг друга, мы прошли часть пути. И тут я увидела их…
– Нет, – выдохнул Марон. – Нет-нет-нет.
– Ну конечно, нет. – Я небрежно облокотилась на низкую каменную ограду, за которой стояли прекрасные пегасы. – У нас и денег нет, да и смысла в этом нет: пегасы летают низко и защитную стену вокруг дворцового комплекса преодолеть не смогут. У всех свой уровень, Марон.
Друг побледнел и прижал к губам пальцы, собранные в щепоть. Хм, просит милости у богов? Это он зря, боги обладают своеобразным чувством юмора.
– Уровень пегаса – карета, цепляющая колесами крыши, – покивал Гамильтон и зевнул, – недаром же сейчас пытаются их запретить. Урон от них ого-го, а пользы-то и нет почти.
– Потому что надо вернуть их туда, откуда взяли, – поддакнула я.
После того занимательного полета мы с Гамильтоном слегка освежили свои познания в зоомагии и пожалели, что так часто прогуливали. То есть пропускали бессмысленные занятия по уважительной причине.
Тихий шелест, и надо мной навис огромный алоглазый крылатый конь.
– Ну что ты, хороший, – я смело положила ладонь ему на мощную шею, – обиделся? Ну, прости, сказала то, что думала. Я постараюсь так больше не делать. Идемте, отдохнули – и хватит. Бедные ходят пешком.
Пегас же, насмешливо фыркнув, коснулся бархатистыми губами моей щеки. И я вдруг устыдилась. Он ведь не виноват, что закон вот-вот будет принят и пегасов выкинут в их умирающий мир. И также он не виноват в том, что я опять нарушила правила и покинула дворец.
– Прости. –
