или подозревает?» – гадал Эверард. Печальный, короткий роман с кельтской девушкой-рабыней, заранее обреченный из-за временно́й бездны между их появлением на свет; хлопоты по ее освобождению и замужеству, прощание. «Впрочем, сам я спрашивать не стану… Еще узнаешь то, о чем знать совсем не хочется…»
Эверарда не поставили в известность о том, что нужно Гийону и зачем, он знал лишь, что у него, по крайней мере, такие же полномочия; может быть, выше. В Патруле, за исключением его низших эшелонов, отсутствовали строгие уставные отношения и формальная подчиненность. Сама суть Патруля исключала иерархию. Его структура была гибче и прочнее любой регламентированной системы. Похоже, только данеллиане полностью понимали ее.
Голос Эверарда, однако, обрел резкость.
– У агентов-оперативников достаточно широкие полномочия. – Он не просто формулировал очевидное.
– Само собой разумеется, – отозвался Гийон с коварной покорностью. – Я лишь надеюсь собрать некоторые крупицы информации о том, что вам довелось испытать. А потом, пожалуйста, наслаждайтесь честно заработанным отдыхом. – И совсем вкрадчиво: – Позвольте спросить, входит ли в ваши планы встреча с мисс Вандой Тамберли?
Эверард так вздрогнул, что чуть не выплеснул спиртное.
– Что?!
«Возьми себя в руки. Перехвати инициативу», – тут же подумал он.
– Так вы пришли затем, чтобы поговорить о ней?
– Ведь это вы дали ей рекомендацию.
– После чего она прошла предварительные испытания.
– Разумеется. Но вы встретили ее в тот момент, когда она попала в ту самую перуанскую историю. Короткое, но страстное и запоминающееся знакомство. – Гийон усмехнулся. – С той поры ваши отношения стали ближе. Это ни для кого не секрет.
– Не велика тайна, – огрызнулся Эверард. – Она очень молода. Но я, так сказать, считаю ее своим другом. – Он помолчал немного. – Протеже, если вам угодно.
«Мы и встречались-то всего два раза, – подумал Эверард. – Потом я уехал в Финикию, поездка унесла из моей жизни недели… И вот я вернулся в ту же весну, когда мы с ней впервые оказались вдвоем в Сан-Франциско».
– Да, я непременно увижусь с ней, – добавил Эверард. – Но у нее много других забот. Возвращение в сентябре на Галапагосские острова, откуда ее похитили, затем возвращение домой обычным путем и несколько месяцев на то, чтобы уладить все дела в двадцатом веке и исчезнуть, не вызвав у окружающих никаких вопросов. Но какого черта я повторяю то, что хорошо вам известно и без меня?
«Видимо, размышляю вслух, – подумал Эверард. – Ванда, конечно, не Бронвен, но она может, сама о том не подозревая, помочь мне забыть Бронвен. Как мне и следовало поступить уже давным-давно…»
Эверард не был склонен к самоанализу. Он вдруг осознал, что для душевного покоя ему нужен не очередной роман, нужно лишь побыть немного рядом с молодостью и невинностью. Словно истомленному жаждой человеку, ищущему источник высоко в горах… Потом он вернется к своей привычной
