звездочки.
– Как вы здесь оказались, рядовой?
Взор капитана пронзал, как ветер в пору заката. Тон тем не менее неприязненным не был, говор звучал по-московски, тот самый русский язык, который чаще всего приходилось слышать после призыва в армию, только сейчас на нем говорил более образованный человек.
– Р-р-разрешите, товарищ… – Неожиданное, беспомощное, заикающееся бормотание. – Рядовой Юрий Алексеевич Гаршин!
Запинаясь, он назвал свою часть.
– Итак?
– Мы были… наша группа, товарищ капитан… в разведке на горной тропе. Вдруг взрыв, автоматная пальба, и вокруг стали падать замертво люди…
…Сергею тогда размозжило голову, а самого его отшвырнуло, будто тряпичную куклу, потом грохот, дым и клубы пыли, и ты ползешь по-пластунски, в ушах такой оглушающий шум, что ничего не слышишь, а во рту противный привкус лекарства…
– Я увидел… бандитов… нет, одного, бородатого в тюрбане, он хохотал. Они меня не заметили. Я спрятался за кустом, а они были слишком заняты, добивая штыками раненых.
Несмотря на то что в желудке у Гаршина было пусто, он почувствовал приступ рвоты. Горло саднило.
Капитан стоял над ним, пока не стихли конвульсии и не отпустила боль.
– Попейте немного, – предложил офицер. – Прополощите рот, сплюньте. Теперь глотайте, только чуть-чуть.
– Слушаюсь! – подчинился Гаршин. Ему стало легче. Он попытался встать.
– Посидите пока, – произнес капитан. – Досталось вам, ничего не скажешь. У моджахедов теперь и ракетные установки, и скорострельное оружие. Вы скрылись, когда они убрались восвояси?
– Т-так точно. Но не дезертировал или что-нибудь подобное, а…
– Знаю. В этой ситуации вам не оставалось ничего другого. Более того, ваш долг и состоял в том, чтобы вернуться на базу и доложить о случившемся. Вы не решились идти тем же путем. Слишком рискованно. Вы карабкались вверх. Вы пребывали в состоянии оцепенения. Когда пришли в себя, поняли, что сбились с дороги. Так?
– По-моему, так. – Гаршин поднял глаза на склоненную над ним фигуру. Она темнела на фоне неба, как нечто инородное, как утес.
Гаршин снова начал соображать и почувствовал, как пальцы его сжимаются в кулаки.
– А как здесь очутились вы, товарищ капитан?
– У меня спецзадание. Вы не должны упоминать обо мне без моего на то разрешения. Ясно?
– Так точно. Но… – Он сел, выпрямив спину. – Вы говорите так, словно знаете… о моей группе почти все.
Капитан кивнул:
– Я шел по вашим следам и восстановил события. Мятежники скрылись, но тела остались на поле боя, их мародерски обобрали. Я не смог похоронить погибших.
Он не стал распространяться о «славе и геройских подвигах». Гаршин не мог понять, радует это его или огорчает. Удивительно, что офицер вообще
