связей, операций, выдумывает сказочки и скармливает их специально отобранным журналистам – и все это вытворяет сие тщедушное создание. Даже при том, что основную работу делают компьютеры, он заслуживает благоговейного трепета. Но не спрашивай его, не надо, не задавай вопросов, иначе он заговорит тебя до смерти», – подумал Эверард, а вслух сказал:
– Пожалуйста, просветите меня.
– Мы могли бы выбрать июнь тысяча девятьсот восьмидесятого года, потому что твердо знали, что экзальтационисты там, – объяснил Шалтен. – Но я подумал, что фокус может не сработать, поскольку они не только предельно осторожны, но и присутствие их оказалось слишком кратким. Могло случиться так, что они просто не заметили бы нашу приманку. Этот год лучше – если, конечно, они здесь появятся. Им понадобится по крайней мере несколько дней, чтобы изучить семейство Тамберли. Им, замаскированным под обычных людей двадцатого столетия, придется жить в гостинице, ездить на автобусе – в общем, скука, от которой они станут избавляться с помощью газет, телевидения и прочего. Кроме того, они обладают живым умом и заинтересуются окружающим их миром, который представляется им древней стариной. И тогда… как я уже сказал, в прессе появится сенсация, которая, по-моему, привлечет их внимание. Ненадолго, конечно; история вскоре забудется. Но если известие заинтересует их, это подтолкнет экзальтационистов к действию – например, к сбору научных публикаций по данной теме.
Эверард вздохнул:
– Нельзя ли еще пива?
– С удовольствием.
Эверард поудобнее устроился в кресле, а Шалтен по-прежнему стоял перед ним с длинной трубкой, похожий на фоне прекрасного старинного бюро на карикатуру.
Эверард услышал:
– Что вам известно о греческом государстве Бактрия?
– Гм, э-э-э… позвольте подумать…
Его исторические познания в основном касались тех обществ и эпох, в которых он работал, в остальном же были весьма отрывочными.
– Бактрия располагалась на севере современного Афганистана. В свое время Александр Македонский прошел по этим местам и включил их в состав своей империи. Туда двинулись греческие колонисты. Позже они объявили себя независимыми, завоевали… мм… бо́льшую часть Афганистана и отхватили довольно большой кусок от Северо-Западной Индии.
Шалтен одобрительно кивнул:
– Неплохо, учитывая, что это без подготовки. Конечно, предстоит кое-что подучить и провести разведку на месте – предполагаю, в тысяча девятьсот семидесятом году, накануне событий в Афганистане, когда вы сможете приехать туда под видом туриста. – Шалтен набрал воздуха в хилую грудь и продолжил: – Два года назад русский солдат в горах Гиндукуша наткнулся на древнегреческую шкатулку, которую, по всей вероятности, выбросило на поверхность в результате обстрела района повстанцами. Захватывающая история. Пикантность ей придает расплывчатость официальных сообщений – типичный атрибут советской секретности. Дело в том, что солдат передал находку командиру и
