Грустим без видимых причин. Ищем своё место в мире правил, запретов, противоречий, ограничений. Воспринимаем всё в штыки. Сожалеем. Извиняемся. Растём. Взрослеем. Учимся.
Что касается магических способностей, не все пробуждаются в нас при рождении. Тринадцать лет – возраст, когда мы осознаём нашу силу, непохожесть, исключительность. Это трудно. Не зазнаться, если есть от чего. Не испугаться открывшихся сил и возможностей. Продолжить упорно трудиться, а не остановиться на достигнутом. Мол, мне это дано от природы, свыше, по наследству. Зачем прилагать усилия, когда и так столько всего можно натворить!
Когда мне исполнилось тринадцать, никаких объяснений не потребовалось. Я знала, чего хочу, поэтому отправилась к тётушке. У неё базировался главный штаб заговорщиков. Ближе к ночи они стали собираться. Новости были неутешительные. Коллеги, друзья, родственники чего только не придумывали, чтобы освободить несогласных с мэрской политикой, но становилось хуже. Меры ужесточали. Бунтовщики пропадали. Куда? Никто не знал. И зацепки никакой не было.
Я всё слышала, но секреты хранить научилась. Подслушивать и подсматривать тоже. А что было делать, раз меня считают подростком? Обидное слово. Вроде, как бы говорят: «Подрасти ещё. Успеешь сделать важное. Не рискуй. Рано».
Когда все разошлись, я на цыпочках пошла в свою комнату. Спать не хотелось. Но пришлось притвориться, потому что тётушка заглянула, чтобы проверить: как я?
Она вошла на цыпочках. Погасила ночник. Поправила одеяло. «Спи», – произнесла она твёрдо, но ласково. И я уснула. Хитрая! И как она умудряется сделать сны цветными? А ещё, чтобы спала я ровно столько, пока не рассветёт, и тётушка не приготовит завтрак.
2.
… Когда я на следующее утро спустилась в столовую, тётушка подмигнула:
– Хорошо выспалась?
– А могло быть иначе? – буркнула я.
– Смотри-ка, – всплеснула руками драгоценная родственница. – Она ещё недовольна!
Мы позавтракали омлетом с ветчиной и грейпфрутовым соком.
Тётушка стала собираться в МинПро.
– Снова до вечера? – уныло поинтересовалась я. – Или придёшь пораньше?
– Не скучай, детка, – тётя чмокнула меня в щёку. – Я постараюсь.
… Как только за ней закрылась дверь, вчерашнее невыплаканное разочарование ручьём полилось из глаз.
«Каждый раз надеюсь, что вот оно решение, – говорила я, бегая по комнате. – Они же великие волшебники! Почему никто не может ничего сделать? И что могу я, если они до сих пор не нашли любимых, родных, единственных. А мэрский злодей живёт припеваючи, всех запугал, изолгался. Какая справедливость! Где? Если те, кто пытался ему помешать пропали! Что же придумать?»
… Громыхнуло!
Негромко, но внушительно.
Я замерла.
И тут посредине гостиной появилась витражная дверь. Очень красивая!
Но куда приглашает она меня?
В
