произнесла Соня вслух и расстроилась – от одиночества она уже стала разговаривать сама с собой, а это ни к чему хорошему привести не может.
Щедрой рукой она плеснула жидкости на пластинку, и через некоторое время от той отвалились многолетние наслоения. Соня протерла пластинку мягким полотенцем и обомлела.
У нее на ладони лежала тщательно сделанная вещица, отсвечивающая тускло-желтым. Судя по тяжести, золотая. Судя по тщательности обработки, ценная. Судя по толщине наслоений, старинная.
На пластинке была выгравирована какая-то хищная птица с развернутыми крыльями. Клюв у птицы был воинственно изогнут, глаз смотрел прямо на Соню. Кто такой – орел, сокол? Ну, неважно. Над птицей всходило солнце, и лучи его заливали весь верх пластинки. А под ногами у птицы располагалась неполная луна. И в самом низу шли какие-то странные буквы. Соня, как ни щурилась, не смогла увидеть, какой это алфавит. Ну, не латиница и не кириллица, это точно. Квадратные какие-то буквы, странные…
Гонг прозвонил второй раз, нетерпеливо, и Соне послышалось в нем негодующее – что, мол, такое? Вечно ты копаешься, одну тебя ждем… Она схватила пластинку и заметалась по каюте, думая, куда бы спрятать ценную вещь. И снова ее пронзило странное чувство – она не могла и не хотела расстаться с этой вещью.
Соня внимательно рассмотрела пластинку и заметила в верхней части небольшую дырочку. Очень кстати!
Она сняла с шеи золотую цепочку и продернула ее в дырочку на пластинке. Хорошо, что цепочка не самая тонкая, а то бы не выдержала. Соня ощутила, как странная вещь легла в ложбинку на груди, там, где у нее было довольно большое родимое пятно в форме четырехконечной звезды, и прислушалась к себе. Очень комфортно, не тянет, не давит, даже приятно ощущать некоторую тяжесть. Еще пластинка казалась теплой – так быстро нагрелась, что ли…
Соня уже взялась за ручку двери, чтобы идти, но остановилась и застегнула рубашку мужского покроя, которая была на ней, до самого горла. Чтобы никто не увидел ее приобретения. Это ее вещь, только ее, и она не собиралась никому ее показывать.
Алекса снова взяли в оборот две сестры – близнецы, Соня была этому очень рада и послала через стол всем троим обворожительную улыбку. Вот пускай он теперь с этими английскими гусынями звезды считает!
После ланча она расположилась на корме в тенечке. Яхта тихо плыла вдоль берегов, было жарко, на небе – ни облачка. Приходила Марианна, и Соня поскорее закрыла глаза, делая вид, что спит. Марианна потопталась рядом, покашляла деликатно, но Соня дышала ровно, и надоедливая тетка ушла. Убедившись, что никто ее больше не потревожит, Соня села в шезлонге, обняв колени, и уставилась на море за кормой.
Солнечные зайчики плясали в волнах, совсем как тогда в Черногории, когда они первый раз ездили отдыхать с Егором. Впрочем, нет, первый раз они ездили в Турцию. Потом на Кипр, потом – в Египет. Соне везде нравилось, везде, где с ней был Егор.
Они познакомились шесть лет назад…
