старичок в одежде из разноцветных лоскутов. Он тянул Киллиана за рукав и пищал что-то, а красивый женский голос напевал:
Как по ниточке, да по беленькой
Эль течёт, словно яркий мёд,
А по ниточке, да по синенькой
Холодная водица катится…
Киллиан не мог и веки толком разомкнуть, не то, что пошевелиться, и вскоре снова провалился в сон.
А утром всё было так же, как и вчера – похмелье, тягостное объяснение с мистером Барри, беспощадное майское солнце – и хохочущий Айвор.
– И как, рассказал нанимателю про колдунью-певицу? – поинтересовался он, хорошенько окатив компаньона холодной водой. Киллиан, излеченный от похмелья, но мокрый до нитки, продрогший и злой, мысленно начинял приготовленный Нив пирог отборной рябиной.
– Нет.
– Почему? – заинтересованно сощурился фейри. В растрёпанных волосах его застряли клочки сухой травы и почему-то яблоневые лепестки, хотя сады отцвели уже давно. – Думаешь, та колдунья – красотка, и в благодарность за молчание она одарит тебя поцелуем?
– Тьфу на тебя, – от души высказался Киллиан и отвернулся, направившись к дому. – Нет, не думаю. Но, во-первых, мистер Барри мне не особенно нравится, а во-вторых, я что-то чувствую.
– Хорошие предчувствия, плохие? – Айвор забежал вперёд, чтобы видеть выражение лица компаньона. – Не поделишься?
– А ты поделишься секретом, как остаться сторожить подвал, но не опьянеть?
– Не пить, – мгновенно посерьёзнел Айвор. – И не есть ничего. Самый верный способ. На тебя не порчу навели, тебя опоили – уж это я точно могу сказать.
– Да, по ощущениям на колдовство это не похоже, – согласился Киллиан и чихнул. Мокрая ткань неприятно липла к телу. – Подожди, я скоро вернусь, тогда и договорим.
Мысленно извинившись перед Нив за мокрые следы на полу, Киллиан, перескакивая через ступеньки, взбежал по лестнице и закрылся в своей комнате, а затем скинул мокрый пиджак, брюки и полез в комод за сухой сменой одежды. Айвор прошёл сквозь запертую дверь, словно не заметив её, и уселся на подоконнике, с любопытством наблюдая за компаньоном.
– Ты что-то уронил, – сообщил он доброжелательно, когда Киллиан, кое-как растёршись покрывалом, влез в чистую рубашку.
– Да? – удивился Киллиан и торопливо одёрнул подол. На полу, рядом с мокрыми брюками, лежала маленькая, с мизинец, тисовая веточка-рогатка на простой суровой нитке. – А, действительно… Спасибо.
– Не снимай оберег, – тихо попросил Айвор и, отвернувшись к окну, продолжил с натужной весёлостью: – Так что с твоими предчувствиями? Чуешь свою судьбу среди девиц Барри?
– По большей части они уже не девицы, а жёны, – фыркнул Киллиан, заправляя амулет под рубашку. – Или невесты. Или ещё дети. Нет, я просто чувствую, что с этим мистером Барри что-то не так. Он мне не нравится.
– Мы своё возьмём, не переживай, – повернувшись, подмигнул заговорщически Айвор. –
