тогда уже не осталось – только враги! Но я не думал об этом до тех пор, пока не произошло нечто, едва не выбившее меня из седла жизни навсегда. В тот день, когда я уже почти достиг спасительной границы, полиция напала на мой след. Я прорывался через одну бедную фабричную деревню. Волей случая я оказался в каком-то маленьком дворике и доверился пожилой хозяйке и ее дочери. Имени своего я не назвал, но они спрятали меня в подвале, посчитав сподвижником своих мужей, участвующих в революции. Пока мы вместе сидели в темном углу, они поведали о постигшем их горе. Жили они хотя и бедно, но честно. Дочь вышла замуж где-то за год до нашей встречи. Ее молодой муж, воодушевленный моими речами, увлекся идеями свободы и нигилизма. На одно из собраний он взял с собой тестя. На того яд тоже сильно подействовал. Получалось, что именно я лишил счастья этих четырех добрых людей. Молодой человек погиб, и вряд ли это произошло на поле праведной брани. А его тестя бросили в тюрьму. Все это рассказали мне несчастные женщины, сами того не ведая, спасавшие виновника их бед. Я точно знаю, что речь шла обо мне, потому что они даже назвали мое имя – мужья рассказали в свое время. Но они даже предположить не могли, что виновник их бед сидел рядом с ними. Для меня это было как удар молота, буквально расколовший мою душу. Бог долго ждет, да больно бьет… В Америке мне удалось сохранить свободу, но внутри меня раздирали муки, на которые меня не смог бы обречь ни один мирской судья. Я скитался из одного штата в другой, но нигде не находил покоя. Совесть мучила меня просто невыносимо! Сколько раз я был близок к самоубийству, но почему-то всегда невидимая Божья длань отводила меня от последнего шага. Она привела меня, после стольких лет страданий и скитаний, в Канзас к одному немецкому пастырю, который разгадал состояние моей души и по-настоящему излечил ее. Твердая вера и указание нового пути стали для меня поистине настоящим счастьем. Благодарю тебя за это, Господь!
Он замолчал, сложил руки и поднял глаза к небу. Долго он всматривался куда-то ввысь, потом произнес:
– Чтобы найти опору в душе и снова обрести себя внутренне, я скрылся от мира. Но не только вера, несущая спасение и благо, гнала меня в глушь. Древо веры должно плодоносить, а растить его – во власти Господа. Я снова жаждал действовать, но теперь совершенно по-иному, не так, как прежде. Когда здесь я увидел красного человека, отчаянно сопротивлявшегося неминуемой гибели, и безжалостных убийц, облепивших его тело, словно алчные мухи, мое сердце едва не вырвалось из груди, переполненное гневом, состраданием и жалостью. Судьба краснокожих была решена, но я не мог их спасти. Однако же в моих силах было облегчить им предсмертные муки светом любви и примирения. Я сам пришел к апачам и сумел донести им свои мысли с учетом их индивидуальности. В конце концов мне удалось добиться их полного доверия. Как бы я хотел, чтобы вы поближе узнали Виннету! Он, собственно говоря, мое творение. Этот юноша создан для великих дел. Будь он сыном европейского монарха, он стал бы великим полководцем или еще более великим «князем мира». Будучи наследником индейского вождя, он погибнет, как и вся
