к ней из невидимых, но весьма тяжелых финансовых обязательств.
В одну из смен на складе забили толчок. Зловонная вода пошла в коридор. На поверхности плавали бумаги, на которых катались мухи.
Леха перекрыл основной вход, разразился тирадой любимого мата. Про тупых оленей, охреневших селезней и другой фауне, у которой под касками – фекалии, а вместо рук – задницы.
На складе работала вся Россия: Владимир, Воронеж, Тверь, Пенза, Пермь…
Долговязый Саша лет пятидесяти из Иваново жил в общаге, как и многие другие, которых к смене привозил автобус. Где-то познакомился с москвичкой. В выходные бывал у нее. Ночью по понедельникам докладывал, чем его кормили. Этим вызывал зависть остальных.
– Жанюсь, – говорил с ивановским прононсом Санек, – Такая баба – с ума схожу. Вчера на рынок ходили, одела меня за свой счет. Футболку новую, кроссовки. Ничаго не жалеет.
– Квартира-то у нее рядом с метро?
– Нет.
– Может найдешь, чтобы рядом, – подтрунивали над ним мальчишки.
Но Шурик не обижался. Степенный, очень ответственный. Однажды рассказал, что образование у него высшее. Военный летчик. И много лет летал. Но что-то потом пошло не так. Развелся у себя в Иваново. И вот теперь катает рохли в Подмосковье.
Маленький Антон же мечтал, что построит свой бизнес. По выходным тоже мотался в столицу. Нашел какой-то клуб, где молодые ребята встречались, обсуждая свои стартапы. В Тошке чувствовалось стремление и стержень. Любой ценой. Любыми лишениями. Он приобрел себе самый навороченный «Эпл» в кредит. Видимо, чтобы не смотреться дико среди московских повес. И шел к своей цели, часто выходя на дополнительные работы по выходным.
Однажды ночью Леха попросил Романа помочь собрать заказ с кондиционерами. Так как внешние блоки стояли на третьих ярусах, он выдернул с сигаретного фронта таджика по имени Шурик. Не известно, как на самом деле звали мальчишку, но здесь это был его настоящий позывной. Шурик понадобился не случайно, потому что на весь склад права тракториста и, соответственно, возможность управлять штабелером были только у Лехи и этого парня.
Шурик носил бороду, но сбривал усы. Очень скромный, исполнительный, без каких-либо вредных привычек. Здесь он обитал уже три года, так ни разу и не возвращаясь домой, где его ждала невеста. Видимо, содержал родителей и копил на дальнейшую жизнь.
– Борода, – хватал его за шею Леха, – домой поди поедешь, побреешься? Это вы в Москве все такие аксакалы. А там вам, зелень зеленая, никто не позволит такие космы носить.
– Да, – соглашался Шурик, повисая на руках босса, как тряпичная кукла на гвозде.
– Ну все, работайте! Аккуратно. На каждую паллету – четыре внутренних, четыре внешних. Ставьте вдоль. И стрейчем. Ага?
– Все понятно.
Леха
