руинах, убитых и болях…
Дератизация
Из бункера, где мне теплей, безопасней,
где можно покушать, питаться и спать,
даю указанья упорно, негласно,
чтоб воинов, подростков на бой посылать.
Уверен, что вождь – наивысшее имя,
важнее, чем лучший, единственный Бог;
мессия, чья сущность светла, негасима
и неуязвима, бесспорна весь срок!
Я дал этой нации шанс на величье,
какой она вдруг упустила в борьбе
за земли, гражданское чудо-отличье,
за власть над планетой в умелой резьбе.
Сижу в подземелье и слушаю взрывы.
Порою, как крот, выползаю наверх,
смотрю на железных стрекоз, что ретиво
бросают снаряды на город и всех.
Давно я покинул дворцы и трибуны.
Но это лишь временный факт для страны.
Надеюсь, спасусь, и помогут мне руны,
апрельские ночи, предмайские дни…
Волхв
Колдун, волхователь и маг превеликий,
всегда пребывающий в духе, волшбе,
варящий отвары и снадобья, дикий,
десятками месяцев верен судьбе.
Он может нагадить животным и людям,
умеет менять изъявленья стихий
и властен над живностью, явью и чудом,
научен гадать, быть опасным, как змий.
Косматый и пахнущий ведьмой, маслами
шептун злонамеренный и ворожей,
делец, что заведует горе-делами,
шаман или портельщик, и чудодей.
Ведьмак, чарователь и травник спесивый
вершит ремесло все живые года.
Но, жаль, не способен он сделать счастливым,
ведь милым насильно не быть никогда…
Набожный инок
Люблю поклонение лысым вагинам.
Момент причащения – радостный миг.
Шепчу возле влажной иконы, картины.
В молитве ладони похожи на них.
Сочнейшие действа средь комнаты, сада,
вкушенья бутона, взиранья меж схем.
Вкуснейшие трещины, как от шпагатов.
Ворота, калитки и двери в Эдем.
Блаженная мякоть прекрасного свойства
привносит старание, страсть и любовь,
смущение, смелость, покой, беспокойство,
усердье, цикличность, желанье трудов.
Я буду фанатиком, верным до тризны,
адептом, вкушающим мокренький край,
слепым обожателем мест живописных,
который при жизни отведал сей рай!
