type="note">[10]. Девочки-подростки перестраивают этот гребаный мир.
В зале воцарилась наэлектризованная тишина. Но Ева тонула. Стук в висках усиливался с каждой миллисекундой. Сахар всегда приводил к ухудшению самочувствия, а ее насильно кормили печеньем. Она знала, что так нельзя, но пришлось надеть наручники.
Ева рассеянно щелкнула резинкой, которую всегда носила на правом запястье. Это отвлекало от боли. Старый трюк.
– Помните, как Кейт Уинслет спаслась с «Титаника»? – спросила брюнетка. – А потом прыгнула обратно, чтобы быть с Лео? Это девичья страсть.
– Я бы и сегодня поступила так же, чтобы попасть к Лео, – призналась Лейси, – хотя мне сорок один.
Ей было пятьдесят пять.
– Прямо как Джия, – вздохнула миниатюрная женщина с узлом-шиньоном. – В каждой книге она борется за возвращение к Себастьяну, зная, что когда они займутся сексом, то снова потеряют друг друга – таково проклятие.
– Это метафора, – сказала Ева. В глазах расплывалось. – Каким бы опасным ни было путешествие, для настоящих родственных душ оно никогда не заканчивается. Кто не хочет любви, которая горит вечно, несмотря на расстояние, время и проклятия?
Она не хотела. Мысль об опасной любви вызывала у нее тошноту.
– Признаюсь, – прошептала раскрасневшаяся блондинка, выпив четвертый бокал розе. – Мой сын играет в баскетбол за команду штата Огайо, и я так возбуждаюсь во время игр. В каждом игроке, чернокожем красавце, я вижу Себастьяна.
Ева, потеряв дар речи, глотнула минералки.
«Вот оно, мое наследие, – подумала она. – У меня есть друзья, организующие митинги протеста и пишущие эссе о расах в Америке для журнала New Yorker, достойные Пулитцеровской премии. Моя дочь настолько воинственна, что умоляла полицейского арестовать ее на школьной демонстрации в Мидтауне. Но моим вкладом в эти смутные времена будет подстрекательство белых женщин определенного возраста к сексуальным мечтам о чернокожих спортсменах школьного возраста, которые всего-то хотят попасть в НБА[11].
Потом в Евиной голове раздался громовой грохот. Она вцепилась дрожащими пальцами в край кресла, готовясь к следующему удару. Мир помутнел. Черты лиц женщин в зале таяли, как часы Дали; от перемешанных запахов парфюма свело живот, а потом молоток стал бить ее в лицо все сильнее и все быстрее, стремясь покалечить, а звуки теперь доносились на запредельных децибелах – шум кондиционера, звон столового серебра, и, Боже милосердный, неужели в Коннектикуте кто-то зашелестел фантиком от конфеты?
Приступы всегда доходили до предела невероятно быстро – эти безжалостные мигрени. Они мучили ее с детства и ставили в тупик самых лучших специалистов Восточного побережья.
Веки Евы начали опускаться. Хорошо отработанным приемом она подняла брови, чтобы выглядеть нормально, и ослепительно улыбнулась аудитории. Глядя на этих развратных дамочек, она ощутила низкопробную зависть, которую всегда испытывала среди людей. Они были нормальными. Они могли делать все что угодно.
Обычные
Национальная баскетбольная ассоциация.
