можно завтра. Пошли, а?
– Ладно, – соглашаюсь. Обещала же дать ему и себе шанс. Нельзя отталкивать людей без единой возможности.
– Тогда завтра после уроков?
– Хорошо, – киваю. Ларин расплывается в улыбке, словно кот из Алисы. Был бы хвостик, наверняка бы завилял. Забавный.
– Пока, Вов, – машу ему на прощание. Но тут Вовка удивляет. Делает шаг ко мне и неожиданно целует в щечку. Изумленно таращусь на него, на его лицо, которое всего в сантиметре от меня. В книгах пишут, что сердце должно екнуть. Что же еще? Ах да! Мурашки. Точно! По спине должны побежать мурашки. Но у меня ничего. Совсем глухо. Да, я смутилась, но это скорее от неожиданности. Если вспомнить, мальчишки в щечку меня целовали последний раз в садике. И то однажды, и то, кажется, по случайности.
– До завтра, Маша.
Ларин уходит, а я в растерянности плетусь в подъезд. Не самый лучший период в жизни для начала отношений. Возможно, все дело в настроении. Точно. Все дело в нем. Не во мне, не в чувствах и не в Вовке. Настроение. Оно виновато.
***
На следующий день я поняла, что имела в виду Леля. Со мной здороваются, но не общаются. Ребята стараются лишний раз даже не смотреть в мою сторону.
На одном уроке у меня закончилась паста. Я попросила ручку, и в итоге мне ее дал наш ботаник. Остальные предпочли сделать вид, будто Маши Уваровой не существует.
А когда меня заставили собрать тетради, народ сдавал их с каким-то брезгливым видом. Я разозлилась. Хотела подойти к Тарасовой и скинуть эту гору тетрадей ей на голову, но вовремя одумалась. Что ж, если она настроила всех против, то так лучше. Никто не получит по шапке: ни я, ни одноклассники. Можно жить мирно и в молчанке.
Однако не все замкнулось на Ленке. Это я, дура, думала, что враг бывает один. Увы, врагов может быть много. А может, у врагов есть главный предводитель. И именно он за что-то меня возненавидел. Хотя это, пожалуй, маловероятно. Все же две влиятельные личности не будут подчиняться кому-то. Иначе этот человек должен быть Богом, не ниже.
Перед началом предпоследнего урока я спустилась на первый этаж. Ходить одной непривычно, а уж оглядываться по сторонам тем более. Возле дамской комнаты помедлила. Сглотнула. Страхи порождаются нашими мыслями. Если не думать о плохом, ничего не случится.
– Эй, цветочек, – раздался неожиданно мужской голос за моей спиной. Я оглянулась, это был тот самый Гева и его два друга. Он смотрел на меня с презрением и нотками высокомерия. Больной на всю голову человек, для которого нет понятия морали. Много чего ходит о нем.
Решаю не отвечать. Тяну ручку на себя и скрываюсь за дверями туалета. Возле подоконников замечаю двух девчонок. Не знаю их, но впервые в жизни рада незнакомкам. Где-то внутри крадется облегчение. Однако каково же было мое удивление, когда в дамскую комнату ввалились Гева со своими дружками.
– Эй, это вообще-то… – мямлила одна из школьниц.
– Туалетом ошиблись, ребят? – зачем-то пытаюсь напомнить о том, где мы находимся.
