ты еще будешь мучить меня, Варь. – Проникновенно заглядывает в глаза, а мне заскулить охота, потому что понимаю, нельзя мне быть рядом с ним. Особенно сейчас. – Мелкая, – тянется снова, но я отталкиваю. Резко и грубо, так же как и срываются с моих губ следующие слова:
– Ты не в моем вкусе, понял?
Не дожидаясь ответа, я выпрыгиваю из машины и с бешено стучащим сердцем оглядываюсь, не пошёл ли он за мной, после чего торопливо следую на автобусную остановку, потому что теперь мне нужно пилить обратно в центр города. Ну не могла я спалиться, раскрыв, что у меня квартира в центре, посыпались бы новые вопросы. И не дай бог, Ася узнала бы, еще хуже, в гости бы напросилась, а в сложившейся ситуации мне это нужно меньше всего.
Погруженная в собственные страдания, весь остаток дороги я сижу, прислонившись к окну запотевшего автобуса, и позволяю тихим слезам обжигать щеки.
Ну конечно же, мне нравится Антон. Как он может не нравиться? Высокий брюнет спортивного телосложения с красивыми губами, которые я даже пробовала. На вкус они мягкие и теплые, совершенно не такие, как у Мирона. Жесткие. Грубые. Требовательные. Почему он? Почему? Почему я не могла остаться сейчас с Антоном? Дура, дура, дура! Бьюсь лбом о стекло и зажмуриваюсь до вспышек в глазах. Не могу поверить, что все это происходит со мной. Мне девятнадцать, а я по уши в дерьме.
На улице снова дождь. И стоит мне выйти из автобуса, как холод пробирает меня до костей. Но мне плевать, наверное сейчас именно это мне и нужно. Я даже не пытаюсь бежать или укрыться от ливня, а просто иду под сигналы проезжающих мимо машин, одна иномарка даже окатывает меня водой из лужи. Все как и должно быть. Я грязная, и даже дождь не в силах смыть эту грязь. Смыть мою сущность.
Даже не замечаю, как преодолеваю лестничные проемы, отказавшись от лифта, и как захожу в пустую, холодную квартиру. Но дальше коридора не двигаюсь. Там и ударяюсь затылком о стену, беспомощно сползая вниз. Потому что снова и снова думаю, что обидела Антона. А ведь он не заслужил этого.
– Как покаталась? – раздается из глубины темной квартиры мужской голос, а я перестаю дышать, позволяя тревоге скрутить себя по рукам и ногам. Мирон. Что он здесь делает?
Мирон медленно приближается и останавливается в шаге от меня, держа руки в кармане брюк. А я как грязный, забившийся в углу котенок, смотрю на него снизу верх, и кажется задыхаюсь от испуга. Вот только еще злюсь, испытывая противоречивые чувства из-за его внезапного возвращения в свою жизнь, да и вообще за то, что он просто есть. Однако нельзя отрицать, что я по-прежнему считаю этого опасного мужчину идеально красивым. Так же как и понимаю, что он спас меня. Только это не дает ему никакого права диктовать, как мне жить дальше. Но видимо Мирон считает иначе.
Будь он проклят!
Хмурюсь и поджимаю колени к груди, когда он протягивает мне свою огромную руку, однако, помешкавшись, все-таки принимаю его помощь и поднимаюсь в вертикальное положение, тут же оказываясь в западне синих глаз, но не
