style="font-size:15px;"> – О чем задумалась? – спросила Тамара, зайдя к ней в кабинет.
– О своей соседке Михаль, – ответила Сиван, – и ее брате, кроме которого у нее никого нет, но который живет слишком далеко и совсем ее не понимает.
Через три дня Сиван получила от Михаль СМС с фотографией нового пылесоса.
Михаль: Это пылесос, который я получила вчера от Ноама.
Сиван: С обновкой вас, дорогая!
Михаль: Но ведь он желтый. Фу!
Сиван: Желтый – это очень красиво.
Михаль: Ужасно! Меня с детства тошнит от этого цвета! Я отдам его вам, а вы поменяете его на другой.
Сиван: Я загружена выше головы, у меня совсем нет времени. Я ничем не могу вам помочь.
Михаль: Так вы не сможете найти мне пылесос другого цвета?
Сиван: Вам нужна помощница, которая будет приходить к вам раз в неделю. Я не должна этим заниматься.
Михаль: Мне ничего такого не надо!
Сиван: Ну хорошо. Но я просто не могу сделать то, о чем вы меня просите. Надеюсь, мы встретимся с вами на неделе.
Михаль: Но мне нужна помощь, чтобы решить эту проблему!! Почему вы не можете мне помочь?? Надо просто поменять пылесос на такой же, но другого цвета! Не понимаю, чего вы не можете!
Сиван: Если бы речь шла о жизни и смерти, я бы нашла время, но речь идет всего лишь о пылесосе, цвет которого вам не нравится. И вообще, если бы у меня была свободная минута, я провела бы ее во дворе со своей семьей.
Михаль: А у вас во дворе есть ежики? Они такие симпатичные!
Сол
Сиван стояла посреди квартиры, любуясь результатом. Гостиную и спальню теперь разделяла деревянная панель, на которой были изображены море, рыбы, берег, парусная лодка, луна и звезды. Балкон, напоминающий скорее театральную ложу, был вымощен расписанной вручную плиткой зеленых тонов, а его витые металлические перила окаймляли с трех сторон обращенную на бульвар каменную скамью. Нисим вернул на место отреставрированные деревянные жалюзи, покрытые лаком кофейного цвета и двери с витражными стеклами. С высоких потолков свисали антикварные люстры из магазина Бен Гура, а в спальне красовалась металлическая кровать со спинкой, украшенной позолоченными цветами, специально изготовленная для нее Игалем Шараби, мастерская которого находилось в переулке за улицей Абарбанель.
Бадья и Омар теперь занимались холлом и лестницей – установили новую входную дверь, сменили полы, покрасили стены, заменили светильники, повесили новые почтовые ящики, а в довершение всего, починили окна. Эта работа обошлась Сиван в двадцать тысяч шекелей, которые были для нее настоящей головной болью. Она знала, что вкладывать свои деньги в ремонт здания не принято, и, более того, этот ее жест будет воспринят соседями как странность, но ей всегда хотелось, чтобы вокруг нее все было красивым. Даже свою квартиру в северном Тель Авиве она купила только потому, что вплотную к дому примыкал парк.
