плечи словно покрывалом. Она показалась ему прелестной и такой невинной и хрупкой. Она оказалась много моложе, чем он ожидал, и после того, как они с Николасом разрешили свой спор и барон согласился подчиниться всем его распоряжениям, он попросил его назвать возраст сестры. Николас не смог вспомнить точную дату ее рождения, но заметил, что она была еще почти ребенком, когда ее родители получили приказ от короля Джона выдать ее за его любимца барона.
Внезапно Джоанна села на кровати:
– Здесь? Вы собираетесь спать здесь, милорд?
Его удивил не столько сам вопрос, сколько паника, которая в нем прозвучала, да и выглядела она совершенно ошеломленной. Габриель встал, развязал кожаные ремешки, которыми зашнуровывался его плед, и бросил на ближайший стул.
Когда он предстал перед нею совершенно обнаженным, она зажмурилась, и только его имя тихо прозвучало из ее уст.
Но прежде чем закрыть глаза, она успела охватить взглядом всю его фигуру сзади и струсила. Покрытый бронзовым загаром от шеи до лодыжек, он был совершенно огромным. И как такое возможно? Он что, прогуливался под солнцем в чем мать родила?
Джоанна не собиралась это выяснять. Едва почувствовав, что одеяла отброшены, а кровать опять осела, она поднялась на колени и повернула к нему лицо. Он лежал на спине и даже не думал прикрыться. Вспыхнув от смущения, она схватила одеяло и набросила на мужа.
– Вас обманули, милорд! – вырвалось у нее едва ли не со стоном.
Габриель не мог понять, что это на нее накатило. Откуда этот ужас? Ее глаза наполнились слезами, и если бы она сию минуту захлебнулась в рыданиях, его бы это не удивило.
– Каким образом? – подчеркнуто тихо и спокойно заговорил Габриель, заложив руки за голову.
Он не торопил ее, ждал ответа так терпеливо, словно впереди у него целая вечность. Это помогло и ей успокоиться, и, глубоко вздохнув, она объяснила:
– Брат не сказал вам всего, хотя мне говорил, что объяснил… О господи, как мне жаль! Я была уверена, что вы осведомлены… Когда я узнала, что у вас есть сын, то решила, что вам уже все известно обо мне и теперь это не имеет значения. Ведь у вас уже есть наследник. Вы…
Габриель потянулся, коснулся ладонью ее лица и, почувствовав слезы, успокаивающе проговорил:
– Ваш брат – честный человек.
Она кивнула. Он отвел руку от ее губ и мягко потянул ее обратно на постель.
– Конечно, честный, – пробормотала сквозь слезы Джоанна и прижалась щекой к его плечу.
– Николас не стал бы меня обманывать.
Казалось, она была озадачена, и прошла еще целая минута, прежде чем заговорила о том, что так ее встревожило.
– Возможно, он забыл вам сказать…
– О чем же?
– Я не могу иметь детей.
Он ждал продолжения, но убедившись, что больше она не прибавит ни слова, уточнил:
– И что же?
Она затаила дыхание,
