столик.
– Роберт, я отправилась в кабинет сразу, как перестала лить слезы ручьем. В письме мистер Уайльд только сообщал, что проведет ближайший месяц в Европе. Делами в это время будет заниматься его помощник мистер… не помню имя. Ты подозреваешь что-то?
– Просто пытаюсь понять.
– Прости, но полагаю, что лучше заняться вопросами аренды и прочим. Графа Грэнтэма уже не вернешь, а поместье требует постоянного присмотра, тем более мистера Симпсона нет в Даунтоне.
Роберт видел, как леди Вайолет буквально на глазах выходит из заторможенного состояния, в котором была столько времени. Это не могло не радовать, вид безвольной леди Вайолет мог ввергнуть в депрессию кого угодно.
– Я тоже так думаю. Но все же съезжу в Лондон, напишу прошение об отставке и встречусь с мистером Уайльдом, если он уже вернулся в Лондон.
– Постарайся вернуться поскорей.
Роберт повернулся к дворецкому, привычно стоявшему позади с совершенно отсутствующим видом:
– Мистер Бишоп, нас с Томасом нужно отвезти к дневному поезду. Вы найдете на чем?
– Да, ваша милость. Сказать Томасу, чтобы он собрал ваши вещи, милорд?
– Томас всегда готов, но передайте, вдруг он решил сегодня ночью куда-то сходить?
Когда перешли в гостиную, чтобы слуги могли убрать посуду после ужина, леди Вайолет покачала головой:
– Ты слишком балуешь своего камердинера. Разве можно позволять так часто отлучаться?
– У нас с Томасом особенные отношения. Он столько раз спасал мою жизнь, что требовать от него чего-то или за что-то укорять не поворачивается язык.
– Ты едешь в Лондон? – Эдит услышала последние фразы.
– Да, дорогая. Тебе что-то нужно в Грэнтэмхаусе?
– Роберт, привези мне свежий номер «Кэсселлса»? – Глаза Эдит блестели, как у ребенка, которому могли купить заветную сладость. Роберт улыбнулся:
– Конечно, дорогая.
А вот мать уставилась на Эдит своим знаменитым немигающим взглядом:
– Эдит, мы же в трауре?!
– Я не собираюсь шить ничего нового, только посмотрю. Мне очень нравятся рисунки новых платьев.
– Моя дочь модистка! – патетически возвела взор к потолку Вайолет и тут же опустила его в пол. Потолок давно требовалось подновить и привлекать к нему внимание даже красноречивым совсем по иному поводу взглядом не стоило.
Впрочем, ковер на полу тоже не радовал. Дворец Даунтона требовал обновления от фундамента до крыши, он возведен на века, но и самым прочным постройкам требуется косметический ремонт. Разговор об этом с мужем у Вайолет заходил не раз, но денег не находилось.
Она так задумалась, что пропустила мимо ушей возражение Эдит:
– Вовсе не модистка, а художник! Сейчас женщинам доступны многие профессии.
Только рассеянность матери позволила леди Эдит обойтись без внушения по поводу глупостей в голове младшей дочери. Суфражистских идей в своем доме леди Вайолет допустить не могла, даже если их
