скрывалась какая-то тайна, и меня тем более стало мучить желание порасспросить его о том, что же он видел в этот раз или кого он там встретил. И тот голос – “Хозяина” или кто там был – слышал ли он в этот раз нечто подобное? Я хотел, всё-таки, спросить его об этом, но, по его лицу понял, что лучше этого не делать.
– Не сейчас, – Олег вдруг сам ответил на мой невысказанный вопрос. – Я тебе и так сказал лишнее.
По тому, с какой интонацией он произнёс эти слова, мне показалось, что для него было бы лучше, чтобы он их не видел в этот раз. Что же там произошло?
Вспомнив слова Олега о том жутком голосе, который звал его в пещеру, я поёжился.
– Надо быть смелым человеком, чтобы опять попробовать сунуться туда, пусть и днём. Как он не побоялся спуститься к тем пещерам? Один, зная, что или Кого он там может встретить! Хотя, почему один? – тут же поправил я себя, вспомнив про его собаку. – Он же, вроде, с ней всегда ходил на Гору. И, кстати, где же она? – я чуть было не озвучил этот вопрос, но вовремя остановился.
Избегая моих дальнейших расспросов, видя, что мне не терпится ещё о чём-то спросить его, Баженов подошёл к журнальному столику с остатками нашего “фуршета” и стал собирать посуду, остановив меня жестом хозяина – мол, сам управлюсь, и пошёл затем на кухню. Он там нарочно громко гремел вилками, тарелками, словно создавая видимость работы. Но я не отставал от него – меня просто распирало от любопытства.
– Олег! – позвал я его.
– Что там? – услышал я его голос из кухни.
– А твоя собака где?
Мой вопрос завис в тишине – Олег ничего не ответил, гремя посудой в раковине, и я прошёл к нему на кухню. Он мыл посуду, не оборачиваясь на звук моих шагов.
– Собака, – начал я.
– Ты о чём?
– У тебя же, вроде, была собака.
– Была, – сказал он, отворачиваясь от меня.
Очевидно, я сам не зная задел что-то очень личное в его душе. Не обращая на меня внимания, он достал из кухонного шкафчика коробку с листовым чаем в пакетиках и залил их кипятком в фарфоровом чайничке для заварки. Выждав момент, когда он взглянул на меня, я продолжил мои вопросы.
– И где она?
Он помолчал, ничего не отвечая мне и, понимая, что я жду ответа, наконец, ответил негромко:
– Её забрали.
В его голосе звучало что-то такое невысказанное, очень личное и связанное с чем-то таким душевно— ранимым для Олега, что я, почему-то, сказал ему:
– Извини, что спросил.
Этот разговор о собаке был таким тягостным для него, что я уже пожалел о том, что спросил о ней.
Что-то там непонятное с ней – украли или кто её забрал, куда? Может, ветеринарная служба или живодёры какие-нибудь. Поэтому, он такой смурной стал, когда я спросил насчёт его четвероного друга. Он же с ним по Горе ходил постоянно, как Влада сказала тогда…
Домыв посуду, Олег предложил попить чай, и налил мне и себе в кружки кипяток с заваркой,
