подобные выражения каждый раз приобретают свой смысл антифразы только соотносясь с изначальным политическим значением. Когда тот же самый Аристотель называет литургией кормление щенков их матерью (О возникновении животных, 711b 30) или когда в одном папирусе мы читаем выражение «принудить к частным литургиям» (P. Oxy., III, 475, 18), наш слух в этих случаях должен различать искажение смысла, скрывающееся в метафорическом смещении термина из публичной и социальной сферы в частную и природную.
ℵ Система литургий (munera на латыни) достигает своего максимального распространения в императорском Риме начиная с III века. И когда христианство станет, так сказать, государственной религией, особую важность приобретет проблема освобождения священнослужителей от обязательных публичных повинностей. Уже Константин постановляет, что те «кто посвящает себя служениям божественного культа [divini cultui ministeria impendunt], то есть те, кто зовется клириками, должны быть полностью освобождены от всякой публичной обязанности [ab omnibus omnino muneribus excusentur]» (Drecoll, S. 56). И хотя это освобождение, как об этом свидетельствует последующий декрет Константина, запрещающий decuriones[4] становиться частью клира, таило в себе риск того, что имущие лица начнут переходить в клирики, чтобы избавиться от обременительных munera, эта привилегия, пускай и с время от времени вводимыми ограничениями, была сохранена.
Это свидетельствует о том, что священство рассматривалось как некая публичная служба, и в этом, возможно, состоит одна из причин, которые в грекоязычном мире христианства приведут к обособлению термина leitourgia в культовом смысле.
2. История того или иного термина часто совпадает с историей его переводов или его употреблений при переводах. Важным моментом в истории термина leitourgia стало то, что александрийские раввины, переводившие Библию на греческий, избрали глагол leitourgeō (часто соединяемый с существительным leitourgia) для перевода еврейского šeret всякий раз, когда этот термин, обобщенно обозначающий «служение», употребляется в культовом смысле. Начиная со своего первого же употребления (при определении священнических функций Аарона, когда leitourgeō употребляется абсолютным образом[5], en tōi leitourgein: Исх. 28:35), термин часто используется в технической комбинации с leitourgia, чтобы обозначать отправление культа в «скинии Господа» (например, leitourgein tēn leitourgian[6]… en tēi skēnēi: Числ. 8:22, где говорится о левитах; leitourgein tas leitourgias tēs skēnēs kyriou: ibid., 16:9).
Исследователи задавались вопросом о причинах такого выбора при наличии других доступных греческих терминов, таких как latreuō или douleō[7], которые в Септуагинте обычно резервируются для передачи менее технических значений. Весьма вероятно, что переводчики прекрасно знали о «политическом» значении греческого термина, – особенно если вспомнить о том, что инструкции Господа, касающиеся организации культа в Исх. 25–30 (где впервые и появляется термин leitourgein), являются не чем иным, как разъяснением договора, который несколькими страницами ранее конституировал
Декурионы, члены органов городского самоуправления. –
То есть в составе абсолютного инфинитивного оборота. –
Букв. «литургировать литургию» (
Прислуживать; служить, быть рабом (
